Текст песни Slice The Cake - Odyssey to the Gallows
Исполнитель: Slice The Cake
Название песни: Odyssey to the Gallows
Дата добавления: 10.07.2016 | 05:23:45
Название песни: Odyssey to the Gallows
Дата добавления: 10.07.2016 | 05:23:45
Просмотров: 115
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Здесь расположен текст песни Slice The Cake - Odyssey to the Gallows, перевод и видео.
[Part 1. The Exile]
She said to me,
"Let me put a spark in your smile, and paint whispers upon your lips,
Paint sweet whispers of who we might yet be."
The dawn looked beautiful draped upon your skyline.
Your liquid frame, your seamstress eyes...
And so you spun into the night, spinning your tales amidst the streets, your mark left as a sting.
"O', Scorpio, your kiss is but sweet surrender unto these fire lit skies.
Take me to the land where all is without name."
A rose lays with her now.
And all things lead to here.
and all ways lead to here,
The old way lies torn asunder, a cloak of crimson is creeping in.
And all things lead to here,
where the fissures and your sorrow heals,
but only in time.
He said to me,
"There is a frission, there is a motion,
there is an elegance at work."
So delicate her porcelain frame, I wish only to see her safe...
Safe within these iron walls, of whom nought but I create.
And though I know this is all wrong...
I resign her form to sleep, to wait until the dawn,
a cocoon awaiting yellow morn to steep in her pearl-essence. And how could I condemn her?
O' God... How could I condemn her...?
Too still to stay and too pallid to leave!
O', your frailty makes me ache!
O', how your frailty makes me weak...
My back will surely break beneath the weight of our regress.
O', how your grace it towers before me!
O' how it looms, a monument of flesh and of flame,
destined to lay ablaze until my eyes are left as ashes.
So then who am I?
And what would I be if I were summoned before your smoulders,
to seep unto your resting place, to weep and to falter?
O', how did this all come to pass?
These roads are seldom trod upon, these paths are not yet cleared.
And I, too, run the risk of losing face whilst I wrestle with the glade
and still I tangle in your footsteps,
a chase so rotten and forlorn that only a fool would run.
So heady, with their wits between their legs to guide them to their birth.
And return they do in droves and flocks,
bleating merry abandon, stripped at their Shepard's hand.
Bid me then wake from this sordid sleep, fair one.
Bid me an end to this desperation, o' fair one!
For this sickness is a slumber from which I cannot wake!
A fever dream, a pox, a plague,
and still I cannot shake it!
The many ends in sight yet still so far to fall before my reach,
everlast and ever doomed to sleep
betwixt my pale of sins for which my countenance is all too steep.
So pray tell I leave, pray tell I stay?
In my exile, pray tell, what would remain?
For falling trees amidst the woods might yet cry in vain if not for human ear.
O' crystal mirror, blackened still, pray guide this waking dream.
In stone and silver I confide my weight, I confide my pain!
And in return I receive from thee, a fateful gnostic fit to face.
A circle drawn in sands by those who walked before,
the other ones who laboured here in the service of the all.
And how could I forget you, O' my love, O' my darling fate?!
My faithless frame befit to rot upon the mount until my lesson is learned.
O', and how cruel your lesson is...
Your tempting steel lays here to plunge into my chest
to pluck my beating heart still raw from an ache so heaven sent.
So God, damn you to your glory!
And glory to his name!
While a thousand sons still lay alight in torture and in shame,
O' Father, won't you lead them to your holy mount?
Won't you lead them to your grace?
Won't you lead them, o' so reticent as they accept their fitful fates?
Leave them shaking in their wilderness,
leave them shaking in their tortured dreams,
leave them shaking 'til their angel comes to guide them to their feet.
Guide us witless to the gallows, lead us gutless to the wastes
where the gallows men still fan the everlasting flames of discontent.
Lead them not into temptation and lead them not into sin.
Pray, lead them solely evermore into the great within!
[Part 2: Of Fire, Of Sword and The Void]
O' fitful sleepers
from whence your epilepsy crags, your fissured scabs pour forth your weathered epithet,
still so plagued with such contention as to summon forth a blackened sun!
And O' how they shall weep!
And O' how they shall cry!
As their very sun is blotted out by locust swarms, swallowed in their shallow vision
their very nature dooms them all to piss into the wind and choke
upon their tepid waste.
Poured forth from gall and bladder, drenched in bile and drenched in scorn,
invoke the very Blighted Ones upon the babe newborn.
Mourning chalice, poison in their cup to grasp
to drink so merry feckless in their perverse delight.
O' Wretched Ones!
O' Defilers Great!
Bring forth your misery, spread forth your putrescence!
Excrete your waste unto these dying lands
to leave their seeds bereft of benefit beneath thy noxious bowels.
Let them become Sick.
O' Succubus!
O' Devil's Whore!
And the Men shall know not Women, and Women shall know not Man
Only pale and stricken thus, shall sombre effigies conform.
Dripping sick and blighted cunt to lead a labyrinth of wonder
to the core of rotten alchemy, genitals transmute to lead.
In Saturn's stride pray sit, passage splayed forth man and child.
Suckle from her wretched teat and drink deeply of her sordid milk.
And be poisoned by her Sex.
And Man shall clash in Brother's arm, in sickness and in health
A war machine, perpetual, their hearts a burning red.
And drip their matter does unto the Moon until it cries
to hypnotize these Brothers all and captivate their minds.
O', God of War!
O', Blessed God of Madness!
In seat of Mars may pillars burn of towering flame!
May the very ground be scorched, until the crops shall grow no more.
As the Moon cries Blood.
And know they shall of Gaia's wrath as the Earth rebels in its repulse.
In rivers and in drops, such sweet release from weeping seed,
lightning struck and liberate the eye
to pour forth a great and mighty river, so humble and so strong.
Pray, lonely poet!
Give thyself so whole and plain to raging waters' song.
Sing to them your malady to guide them to their birth.
O' Great Leviathan!
O' Waters Vast and Strong!
Pray, illuminate with waters blue, befall us with your tidal wrath!
May your fevered rain in torrents fall, to flood the streets and rot their wood.
May it pour...
May it pour...
May it pour fourth and everlast before the Weeping Moon!
O' how dreadful this conceit.
O' how woeful they become
when the Gods abandon mankind.
[Part 3. The Pilgrim's Path]
Know ye Pilgrim's, stead and swift of Greater Works reside,
to hold his presence, steady still and always at your side.
Cast forth your blackened curtains, all!
Illusory at most, they hold away the light and rains that shall purify your host,
your frame, your vessel forged of light!
These gifts to thee bestowed in light to counsel through your shame.
"The Sword that is not a Sword
The Sound that is not a Sound
The Face that is not a Face"
O' Westward Men!
O' Faceless Men!
O' Men of Race of Rose!
O' Darkened Souls still yet to come!
Walk all ye one and all ye same to tread your sullen path
until his breath amidst the winds, until his sound amidst the trees
will all things lead to here and all ways lead to here,
where the fissures and your sorrow heals before His Holy Mount.
Summoned thus through shadow, a task so Heaven sent
to venture here through guilt and shame to heal our discontent.
And until the morning comes, here is where I'll wait.
My death, a seed from which to birth another pilgrim's light.
~
He awoke with a start, upon a bright and newborn day
and shook in his spite, cursing that day its very name,
overcome with a nostalgia for a time and a place
that was not to be and never was.
"O', the injustice!" he would cry to himself,
a silent plea for his dreams to take flight
and come to life before his very eyes.
O', how he cried...
His vicious tears befalling but a bitter stance to take.
A scorn mislaid amongst the grass,
he left it there betwixt the blades
to find its own way back. [Часть 1. Изгнание]
Она сказала мне,
"Позвольте мне искру в вашей улыбке, и краска шепоты на ваших губах,
Краска сладкий шепот, который мы могли бы еще быть ".
Рассвет выглядела красиво драпированные на вашем горизонте.
Ваша жидкость рамка, ваши швеи глаза ...
И поэтому вы вытягивали в ночи, спиннинг ваши сказки среди улиц, ваш знак слева, как жалом.
"O ', Скорпион, ваш поцелуй, но сладкая предаться этим огня горит небо.
Отвезите меня к земле, где все без имени ".
Роза сейчас лежит с ней.
И все вещи приводят сюда.
и все пути ведут к здесь,
Старый путь лежит разорвано, плащ из малинового ползет в.
И все вещи приводят к здесь,
где трещины и печаль заживает,
но только во времени.
Он сказал мне,
"Существует frission, существует движение,
есть элегантность на работе ".
Так нежная ее фарфоровая рамка, я хочу только, чтобы увидеть ее в безопасности ...
Сейф в этих железных стен, из которых ничего, кроме я создаю.
И хотя я знаю, что это все неправильно ...
Я отказываюсь ее форму спать, не ждать до рассвета,
кокон ожидает желтого утра до крутой в ее перламутровые сущности. И как я мог ее осуждать?
O 'Боже ... Как я мог осудить ее ...?
Слишком по-прежнему остаться и слишком бледные, чтобы оставить!
O ', ваша слабость заставляет меня болят!
O ', как ваша хрупкость делает меня слабым ...
Моя спина, безусловно, сломать под тяжестью нашего регресса.
O ', как ваша милость она возвышается передо мной!
O ', как она вырисовывается, памятник плоти и пламени,
суждено заложить пылает, пока мои глаза не осталось, как пепел.
Так кто же тогда я?
И что бы я был, если бы меня вызвали перед вашими тлеет,
просачиваться к вашему месту отдыха, плакать и дрогнет?
O ', как же все это произошло?
Эти дороги редко растоптал, эти пути еще не очищены.
И я тоже рискуют потерять лицо в то время как я борюсь с поляны
и до сих пор я запутывают по вашим стопам,
погоня так уж и покинутый, что только дурак будет работать.
Так пьянящий, с их остроумия между ног, чтобы вести их к их рождению.
И вернуться они делают в массовом порядке и мелкого скота,
блеяние Merry отказаться, раздели под рукой своего Шепарда.
Конкурсного меня тогда просыпаются от этого грязного сна, справедливым.
Прикажи мне конец этого отчаяния, о 'справедливой один!
Для этой болезни является дремота, от которого я не могу проснуться!
Лихорадка сон, оспа, чума,
и до сих пор я не могу поколебать его!
Многие концы в поле зрения пока еще до сих пор пасть перед моей досягаемости,
Everlast и вечно обречены спать
мой бледный между грехов, для которых моя физиономия все слишком крутой.
Так скажите на милость я уезжаю, молю сказать, что я остаться?
В моей ссылке, скажите на милость, что останется?
Для падения деревьев среди леса еще может плакать напрасными, если не для человеческого уха.
хрустальное зеркало O ', почерневшие еще, молись вести этот сон наяву.
В камне и серебро я довериться мой вес, я доверяю мою боль!
И в ответ я получаю от тебя, роковая гностической подходит к лицу.
Круг обращается в песках теми, кто шел перед тем,
другие те, кто трудился здесь в службе всех.
И как я мог забыть тебя, O 'моя любовь, О' моя дорогая судьба ?!
Моя неверная рамка пристало гнить на горе, пока мой урок не узнал.
O ', и как жесток ваш урок ...
Ваш заманчиво стали лежит здесь, чтобы окунуться в мою грудь
срывать мое бьющееся сердце все еще сырое от ломоты так небеса послали.
Итак, Бог, черт вас к славе!
И слава его имени!
В то время как тысячи сыновей по-прежнему лежал зажженным в пытках и стыда,
Отец O ', не будет ли вы привести их к вашей святой горе?
Не вы привести их к вашей милости?
Не вы привести их, о 'так сдержан, как они принимают свои судорожные судьбы?
Оставьте их встряхивании в их пустыне,
оставить их встряхивании в своих замученных мечты,
оставить их встряхивании 'сезам их ангел приходит, чтобы направлять их на ноги.
Веди нас безмозглый к виселице, приводят нас к безвольный отходов
где виселицы мужчины до сих пор раздувают вечные пламя недовольства.
Привести их в искушение и привести их не в грех.
Помолитесь, привести их исключительно в вовеки большой внутри!
[Часть 2: Из огня, меча и Пустоты]
судорожные шпалы O '
откуда ваши эпилепсией скалам, ваши трещиноватые корочки изливать свой эпитет выветривания,
до сих пор так страдает от такой конкуренции, чтобы вызвать вперед почерневшую солнце!
И O ', как они будут плакать!
И O ', как они будут взывать!
Как само их солнце смыл от саранчи, поглотила в своей неглубокой зрения
сама их природа обрекает их всех мочиться на ветер и дросселем
по их тепловатой отходов.
Изливались из галла и мочевого пузыря, залитой в желчи и залитой в презрении,
ссылаться на очень Осквернённого Ones на младенец новорожденный.
Траур чашу, яд в своей чашке, чтобы понять
пить так весело безответственный в их извращенной восторга.
O 'Жалкие Ones!
O 'Искусители Отлично!
Выведи свои страдания, воздвиг свой гниение!
Выделяют ваши отходы до этих умирающих земель
чтобы оставить свои семена лишенные пользы под твоим ядовитыми кишечника.
Пусть они заболевают.
O 'Суккуб!
O 'Чертов Шлюха!
И люди будут знать, а не женщины, а женщины должны знать, а не человек
Только бледный и пострадавшего, таким образом, должен соответствовать мрачном чучела.
Капель больных и гнилью пизду вести лабиринт чудо
к ядру гнилой алхимии, гениталии трансмутируют вести.
В походкой Сатурна молит сидеть, проход растопыренными вперед человека и ребенка.
Сосут из ее убогое соску и пить глубоко ее грязного молока.
И быть отравлен ее пола.
И Человек будет конфликтовать в руку брата, в болезни и в здоровье
Война машина, вечный, их сердца горящий красный.
И капать их материя делает к Луне, пока она не плачет
загипнотизировать эти братья все и очаровать их умы.
O ', бог войны!
O ', благословен Бог Безумия!
В сиденье Марса может сжечь столбы возвышающихся пламени!
Пусть сама земля обожжешься, пока урожай не будет расти больше не будет.
Как Луна плачет Кровь.
И знают, что они должны гнева Гайи как мятежники Земли в ее отражении.
В реках и в каплях, такая сладкая освобождение от плачущей семени,
молния ударила и освободить глаз
изливать большую и могучую реку, так что смиренный и настолько сильным.
Помолитесь, одинокий поэт!
Дайте себя так и в целом ясно бушует песня Уотерса.
Пойте им свой недуг, чтобы вести их к рождению.
O 'Великий Левиафан!
Воды O 'Обширные и сильный!
Помолитесь, освещают с голубыми водами, постигнет нас с приливной гнева!
Пусть ваш лихорадочное дождь проливной осенью, чтобы затопить улицы и гнить их древесины.
Пусть это налить ...
Пусть это налить ...
Пусть она налить четвертый и Everlast перед плачущей Луны!
O ', как ужасно это тщеславие.
как O 'горестный они становятся
когда боги оставить человечество.
[Путь Часть 3. Пилигрима]
Не знаете ли странника, вместо него и быстры Большого Works проживают,
чтобы держать его присутствие, по-прежнему устойчиво и всегда на вашей стороне.
Блесни свои почерневшие шторы, все!
Иллюзорное в лучшем случае, они держат подальше свет и дожди, которые очистит ваш хост,
ваш кадр, ваше судно кованый света!
Эти подарки к тебе пожаловал в свете адвоката через стыда.
"Меч, который не является Меч
Звук, который не является Sound
Лицо, которое не является лицом "
O 'Westward Мужчины!
O 'Faceless Men!
O 'Мужчины Гонка Rose!
O 'затемненной души до сих пор еще впереди!
Прогулка все вы одно и то же все вы ступать ваш угрюмый путь
до тех пор, пока его дыхание посреди ветров, пока его звук среди деревьев
будет все привести к здесь и все пути ведут сюда,
где трещины и печаль заживает перед Его Святой горе.
Вызванный таким образом, через тень, задача так Небеса послали
рисковать здесь через чувство вины и стыда, чтобы исцелить наше недовольство.
И до тех пор пока не наступит утро, вот где я буду ждать.
Моя смерть, семя, из которого к рождению свет другого паломника.
~
Он проснулся с начала, на светлом и новорожденных день
и встряхнул его, несмотря, проклиная тот день, само его название,
преодолеть с ностальгией по времени и месту
что не было, чтобы не быть и никогда не было.
"O ', несправедливость!" он будет взывать к себе,
молчаливый призыв к его мечты взлететь
и прийти к жизни на его глазах.
O ', как он плакал ...
Его злобные слезы веревок, но горькое позиция взять.
Поруганием затерялась среди травы,
он оставил его там между лопатками
чтобы найти свой собственный путь назад.
Скачать
