Radio w kuchni gra, na ekranie tekst. Telewizor też - jakiś nowy skecz. By nie słyszeć jak zamknięty w tobie woła ktoś pomocy. Jedną ważną rzecz chcę powiedzieć ci. Stoisz w kurtce już, patrząc w stronę drzwi. Biała siła, biały szum, białe słuchawki, białe oczy.
Ona znów tu jest - pyta się przez szkło, kiedy znajdziesz czas, by odsłuchać to. Ślady mokrych pocałunków na ścianach przezroczystych pudeł. Oczu nowy blask - nie schowasz się z tym. Znów zamienisz się w komiksowy dym. Uważaj! Cały ten świat zszedł na psy rasy pudel.
Nie wiedziałeś, że nagrywali cię - do reklamy wszedł twój beztroski śmiech. Tego chciałeś sam - dziś miasto wzrokiem cię rozbiera. Gdy w twych oczach łzy, nowy baner lśni. Konta numer dla współczujących ci. Twój przyjaciel nakręci film o tym, jak umierasz.
Rozdziobią nas ptaki - słyszysz mnie? - na info-bagnach. высосанный
Радио на кухне играет, текст на экране. Телевизор тоже - какой-то новый набросок. Чтобы не слышать, как кто-то зовет тебя в закрытое место. Одна важная вещь, которую я хочу вам сказать. Ты стоишь в куртке и смотришь на дверь. Белая сила, белый шум, белые наушники, белые глаза.
Она снова здесь - она спрашивает через стекло, когда вы найдете время, чтобы послушать его. Следы влажных поцелуев на стенах прозрачных коробок. Глаза новые светятся - не скроешься с ним. Опять вы превратитесь в комический дым. Осторожно! Весь мир опустился на собак породы пудель.
Вы не знали, что они записывают вас - ваш беззаботный смех появился в рекламе. Это то, чего вы сами хотели - сегодня город раздевает вас вашими глазами. Когда в твоих глазах появляются слезы, новое знамя сияет. Номер счета для сострадательных. Твой друг сделает фильм о том, как ты умрешь.
Птицы будут разжечь нас - ты меня слышишь? - на информационных болотах.