Брошенному в поле негде прикоснуться, Нечем затянуться, свечкой не сгореть. Брошенному волей вдоволь захлебнуться, Волею напиться, волей захмелеть.
Колосок, травинка, соломинка расти, Вырастишь - спасусь я, выйдет полетим. Полетим с тобою над бескрайним полем, Будем рваться в небо, трогать облака.
Что ни птица - коршун, Будем рваться в небо, Что ни ночь - тоска, Трогать облака.
Ох, как одиноко, от земли высоко И что ни птица - коршун, и что ни ночь - тоска Брошенному волей до небес не надо Ругани бы, соли, раны посыпать
Что ни птица - коршун, Ругани бы, соли, Что ни ночь - тоска, Раны посыпать.
И пойти к дороге, тебя найти. С тобою будем жечь посевы, соломинки сжигать.
Что ни птица - коршун, Будем жечь посевы, Что ни ночь - тоска, Соломинки сжигать. Abandoned in the field there is no place to touch, Nothing to do, not to burn a candle. Abandoned the will enough to choke, Will get drunk, get drunk will. Spike, a blade of grass, straw grow Growing up - the Savior, I will fly. We'll fly with you over the vast field, We rush into the sky, touch the clouds. Whatever the bird - a hawk, We rush into the sky, Whatever night - melancholy, Touch the clouds. Oh, how lonely, high off the ground And that no bird - a hawk, and that no night - melancholy Abandoned to the will of heaven is not necessary Swearing would salt the wound sprinkle Whatever the bird - a hawk, Swearing to, salts, Whatever night - melancholy, The wounds sprinkled. And I go to the road to find you. With you will burn the crops, straw burning. Whatever the bird - a hawk, We will burn the crops, Whatever night - melancholy, Burning straws.