Самолет пасть открыл для загрузки своих пассажиров, Но сегодня один я лечу и так грустно вдруг мне. Прислонился щекой к холодеющей линзе окошка. Груз заносится мой, и мороз пробежал по спине.
Вот мы и вместе. Один на двоих самолет. Груз мой «двести»! Твой последний полет.
Я сжимаю в руке накладную как пропуск к несчастью И так хочется смять, этот чертов, зеленый листок. Закружились винты, побежала под нами бетонка. Вот и все. Полетели до дому, браток.
Вот мы и вместе. Один на двоих самолет. Груз мой «двести»! Твой последний полет.
Проплывают под нами седые и старые горы. Я к ним зла не держу, но будь проклята эта война. При посадке в России тихонько шепну я своей ноше: - Сашка, друг, ведь тебя же встречает весна.
Вот мы и вместе. Один на двоих самолет. Груз мой «двести»! Твой последний полет.
Снова вместе, Один на двоих самолет. Груз мой «двести»! Твой последний полет. The plane's mouth opened to load its passengers, But today, one I fly, and suddenly I feel so sad. She leaned her cheek against growing cold lens window. Cargo entered my cold and ran back.
Here we are together. One for two aircraft. I load my "two hundred"! Your last flight.
I squeeze his hand in an invoice as skipping unfortunately And so I want to crush this bloody, green leaf. Spun screws ran under us betonka. That's all. Flew up to the house, brother.
Here we are together. One for two aircraft. I load my "two hundred"! Your last flight.
Float beneath us gray and old mountains. I have to keep him no evil, but Damn this war. When planting in the Russian softly whisper I their Burden: - Sasha, my friend, because you meet the same spring.
Here we are together. One for two aircraft. I load my "two hundred"! Your last flight.
Together again, One for two aircraft. I load my "two hundred"! Your last flight.