Я осени запах вдыхаю до блёва, Я женское сердце люблю сторублёво... А Русскую душу, попробуй-ка, выстони! Смерть, провожая, на каменной пристани, "Господи, прости" - виновато шептал, Язычком бубенца колпака шута.
Ведь знала, Что слаб, знала, что грешен, Но кровавила губы соком черешен, Искушая, сзывала на снежное ложе... Ни столько возможна, сколько желанна. В зеркале времени - солнца моложе. Бумажной рукою коснулась спонтанно...
Прятали души под одеялом от бога, Вкушая медовую истину плоти. На виновных смотрели важно и строго, Чувствуя за, но веруя против...
Жизнь, непрерывной бежит круговертью... Железным ремнём страстей опоясан, Орально обласкан красавицей – смертью! Дозволенной мерой уёбанный в мясо!
А когда индевели в объятьях страстей – В крещенской купели топили чертей...
И были довольны мы вновь и прекрасны, Любили, невинны, чисты и бесстрастны... I inhale the smell of autumn to Blevio , I love a woman's heart hundred rubles ... A Russian soul, just try , vystoni ! Death , seeing , on a stone pier "Lord , forgive me " - Whispered apologetically , Sleigh Bells hood latch jester.
I used to know , That weak knew sinful, But bloody lips juice cherries , Tempting , szyvala on snowy bed ... Nor as many opportunities as desired. In the mirror of the time - the sun younger. Paper hand touched spontaneously ...
Soul hid under a blanket of God Honey tasting flesh truth . To the perpetrators looked important and strictly Feeling , but believing against ...
Life is a continuous running whirlwind ... Iron belt girded passions , Orally treated kindly beauty - death ! Permissible measure uebanny in meat!
And when in the arms of indeveli passions - In the baptismal font stoked devils ...
And we were happy again and fine, Love , innocent, pure and passionless ...