Vom Eise befreit sind Strom und Bäche durch des Frühlings holden, belebenden Blick; im Tale grünet Hoffnungsglück. Der alte Winter, in seiner Schwäche, zog sich in rauhe Berge zurück. Von dorther sendet er, fliehend nur, ohnmächtige Schauer körnigen Eises in Streifen über die grünende Flur; aber die Sonne duldet kein Weißes: überall regt sich Bildung und Streben, alles will sie mit Farben beleben; doch an Blumen fehlt's im Revier, sie nimmt geputzte Menschen dafür.
Kehre dich um, von diesen Höhen nach der Stadt zurückzusehen! Aus dem hohlen finstern Tor dringt ein buntes Gewimmel hervor. Jeder sonnt sich heute so gern; sie feiern die Auferstehung des Herrn, denn sie sind selber auferstanden, aus niedriger Häuser dumpfen Gemächern, aus Handwerks- und Gewerbebanden, aus dem Druck von Giebeln und Dächern, aus der Straßen quetschender Enge, aus der Kirchen ehrwürdiger Nacht sind sie alle ans Licht gebracht.
Sieh nur, sieh! Wie behend sich die Menge durch die Gärten und Felder zerschlägt, wie der Fluß, in Breit' und Länge so manchen lustigen Nachen bewegt, und bis zum Sinken überladen entfernt sich dieser letzte Kahn. Selbst von des Berges fernen Pfaden blinken uns farbige Kleider an. Ich höre schon des Dorfs Getümmel, hier ist des Volkes wahrer Himmel, zufrieden jauchzet groß und klein. Hier bin ich Mensch, hier darf ich's sein! Свободны ото льда электричество и ручьи через пружинящий, бодрящий взгляд; в долине зеленая надежда на счастье. Старая зима, в ее слабости, удалился в бурные горы. Оттуда он посылает, только убегая, слабые дожди гранулированного льда полосами над озелененным коридором; но солнце не терпит белизны везде есть образование и стремление, все хотят оживить ее цветами; но цветы отсутствуют в этом районе, она принимает за это очищенных людей.
Повернись с этих высот оглянуться на город! Из полых темных ворот красочная толпа появляется. Всем сегодня так нравится загорать; они празднуют воскресение Господа, потому что они воскресли сами, из невысоких домов скучных квартир, от ремесленных и торговых групп, от давления фронтонов и крыш, с улиц выдавливая стеснение, из церквей почтенной ночи все они выявлены.
Смотри, смотри! Как движется толпа прорывается через сады и поля, как река, по ширине и длине переехал так много смешных начен и перегружен до погружения эта последняя лодка уходит. Даже с горы далеких троп моргает на нас цветной одеждой. Я уже слышу беспорядок в деревне, вот истинное небо народа, доволен, яухзет большой и маленький. Здесь я человек, здесь я могу быть!