David Tennant все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Beautiful Railway Bridge of the Silvery Tay!
With your numerous arches and pillars in so grand array
And your central girders, which seem to the eye
To be almost towering to the sky.
The greatest wonder of the day,
And a great beautification to the River Tay,
Most beautiful to be seen,
Near by Dundee and the Magdalen Green.

The girls today in society go for classical poetry
So to win their hearts one must quote with ease
Aeschylus and Euripides
One must know Homer, and believe me, Beau
Sophocles, also Sappho-ho
Unless you know Shelley and Keats and Pope
Dainty Debbies will call you a dope

To be, or not to be, that is the question:
Whether 'tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles,
And by opposing end them? To die, to sleep,
No more; and by a sleep to say we end
The heart-ache, and the thousand natural shocks
That flesh is heir to: 'tis a consummation

"We have sailed many months, we have sailed many weeks,
(Four weeks to the month you may mark),
But never as yet ('tis your Captain who speaks)
Have we caught the least glimpse of a Snark!

"We have sailed many weeks, we have sailed many days,
(Seven days to the week I allow),
But a Snark, on the which we might lovingly gaze,

There was a Boy whose name was Jim;
His Friends were very good to him.
They gave him Tea, and Cakes, and Jam,
And slices of delicious Ham,
And Chocolate with pink inside
And little Tricycles to ride,
And read him Stories through and through,
And even took him to the Zoo--

I am the very model of a modern major general
I've information vegetable, animal, or mineral
I know the kings of England and I quote the fights historical
>From Marathon to Waterloo in order categorical

I'm very well acquainted too with matters mathematical
I understand equations both the simple and quadratical
About binomial theorem I am teeming with a lot of news

Почту так и не не принесли. Сейчас уже 10.13, и я считаю минуты - насчитал уже 197. Секунду назад что-то услышал за дверью, но это был всего лишь молочник. В Лондоне за молоком приходилось ездить самим. И оно постоянно кончалось - до супермаркета было 15 минут езды, а в магазинчике за углом папа отовариваться отказывался, потому что хозяева там - мусульмане. Я привык жевать сухие хлопья поутру, но мама без молока в чае очень страдала.

Пока что ничего особенного мне не подарили. От папы - футбольные бутсы, на полтора размера меньше моего. Сейчас они на мне, и ощущения такие, будто пальцы зажало в мышеловке. Когда я их обул в первый раз, папа улыбался и просто налюбоваться не мог. И мне не хотелось говорить, что нужен размер побольше - скорее всего чек он выбросил. Я просто притворился, что они пришлись в пору. Всё равно в футбольную команду меня не возьмут, так что не так часто придётся их носить. В Лондоне, в школе, я пытался пробиться в команду при каждом удобном случае, но меня всё не брали, разве что когда вратарь заболел и мистер Джэксон поставил меня на его место. Я тогда попросил папу прийти на игру, и он потрепал мои волосы, будто бы гордился мной. Мы проиграли со счётом 13:0, но только 6 голов прошли по моей вине. Когда началась игра, а папа так и не пришёл, я был потрясён и разочарован до глубины души. Но к концу игры я почувствовал облегчение.

Роза подарила мне книгу. Как всегда, подарок от неё ждал меня возле урны, когда я спустился в гостиную. Мне так дико захотелось рассмеяться, когда я его там увидел - представил себе эту урну на палочках-ножках, с ручками и головой, которая побежала в магазин мне за подарком. Папа внимательно и серьёзно наблюдал за мной - пока я разрывал обёрточную бумагу и старался не показывать разочарования, когда понял, что уже читал эту книгу. Я много читаю. Во время длинных перерывов на обед в Лондоне я всегда заглядывал в библиотеку. Как говорил библиотекарь, книги лучшие друзья, чем люди. Не думаю, что это так. Люк Бранстон был моим другом целых четыре дня после того, ____________________

Жас ждёт меня внизу. Сейчас мы пойдём в парк, играть в футбол. Папу она тоже позвала. "Пойдём, посмотришь, Джэйми опробует новые бутсы!" - но папа хрюкнул что-то неопределённое и включил телевизор. Кажется. он был с похмелья. Ещё бы, в последний раз когда я заглядывал в мусорку, там валялась очередная бутылка из-под водки. Жас тихонько сказала "Да и не нужен он нам!", а потом прокричала "Побежали играть!!!", как будто это было самое обалденное во всём мире.

I am the very model of a modern Major-General,
I've information vegetable, animal, and mineral,
I know the kings of England, and I quote the fights historical
From Marathon to Waterloo, in order categorical;
I'm very well acquainted, too, with matters mathematical,
I understand equations, both the simple and quadratical,
About binomial theorem I'm teeming with a lot o' news,
With many cheerful facts about the square of the hypotenuse.

Who will believe my verse in time to come,
If it were fill'd with your most high deserts?
Though yet, heaven knows, it is but as a tomb
Which hides your life and shows not half your parts.
If I could write the beauty of your eyes
And in fresh numbers number all your graces,
The age to come would say 'This poet lies:
Such heavenly touches ne'er touch'd earthly faces.'

When forty winters shall beseige thy brow,
And dig deep trenches in thy beauty's field,
Thy youth's proud livery, so gazed on now,
Will be a tatter'd weed, of small worth held:
Then being ask'd where all thy beauty lies,
Where all the treasure of thy lusty days,
To say, within thine own deep-sunken eyes,
Were an all-eating shame and thriftless praise.

How can my Muse want subject to invent,
While thou dost breathe, that pour'st into my verse
Thine own sweet argument, too excellent
For every vulgar paper to rehearse?
O, give thyself the thanks, if aught in me
Worthy perusal stand against thy sight;
For who's so dumb that cannot write to thee,
When thou thyself dost give invention light?

Lo! in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head, each under eye
Doth homage to his new-appearing sight,
Serving with looks his sacred majesty;
And having climb'd the steep-up heavenly hill,
Resembling strong youth in his middle age,
Yet mortal looks adore his beauty still,
Attending on his golden pilgrimage:

So are you to my thoughts as food to life,
Or as sweet-season'd showers are to the ground;
And for the peace of you I hold such strife
As 'twixt a miser and his wealth is found;
Now proud as an enjoyer and anon
Doubting the filching age will steal his treasure,
Now counting best to be with you alone,
Then better'd that the world may see my pleasure;

Is it for fear to wet a widow's eye,
That thou consum'st thy self in single life?
Ah! if thou issueless shalt hap to die,
The world will wail thee like a makeless wife;
The world will be thy widow and still weep
That thou no form of thee hast left behind,
When every private widow well may keep
By children's eyes, her husband's shape in mind:

As fast as thou shalt wane, so fast thou grow'st,
In one of thine, from that which thou departest;
And that fresh blood which youngly thou bestow'st,
Thou mayst call thine when thou from youth convertest,
Herein lives wisdom, beauty, and increase;
Without this folly, age, and cold decay:
If all were minded so, the times should cease
And threescore year would make the world away.

I WONDER by my troth, what thou and I
Did, till we loved ? were we not wean'd till then ?
But suck'd on country pleasures, childishly ?
Or snorted we in the Seven Sleepers' den ?
'Twas so ; but this, all pleasures fancies be ;
If ever any beauty I did see,
Which I desired, and got, 'twas but a dream of thee.