В.Высоцкий все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

ПЕСЕНКА О СЛУХАХ

Сколько слухов наши уши поражает.
Сколько сплетен разъедает, словно моль!
Ходят слухи, будто все подорожает –
абсолютно, –
А особенно – штаны и алкоголь!

Ещё бы не бояться мне полётов,
Когда начальник мой Е.Б.Изотов,
Жалея вроде, колет, как игла:
«Эх! — говорит. — Бедняга!
У них и то — в Чикаго
Три дня назад авария была».

Хотя бы сплюнул: всё же люди — братья,

(для к/ф "Стрелы Робин Гуда")

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастроф.

Детям вечно досаден их возраст и быт,

Капитана в тот день
Называли на "ты",
Шкипер с юнгой
Сравнялись в талантах.
Распрямляя хребты
И срывая бинты,
Бесновались матросы
На вантах.

Баллада о любви
В.Высоцкий

Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась Любовь -
И растворилась в воздухе до срока,

Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.

И чудаки - еще такие есть -

Трубят рога: скорей, скорей!
И копошится свита.
Душа у ловчих без затей,
Из жил воловьих свита.
Ну и забава у людей -
Убить двух белых лебедей!
И стрелы ввысь помчались...
У лучников наметан глаз,

Том 08 - Баллады к кинофильму Бегство мистера Мак-Кинли
picИсполнение: 1974-1976
Трэклист:
01. Баллада о маленьком человеке (6:47)
02. Марш футбольной команды "Медведей" (3:20)
03. Вот это да! (2:26)
04. Мистерия хиппи (4:00)
05. Баллада о том, кто недожил (4:10)

Протопи ты мне баньку по-белому - я от белого свету отвык.
Угорю я, и мне, угорелому, пар горячий развяжет язык.
Протопи ты мне баньку, хозяюшка, раскалю я себя, распалю,
На полоке, у самого краюшка, я сомненья в себе истреблю.
Разомлею я до неприличности, ковш холодный - и все позади.
И наколка времен культа личности засинеет на левой груди.

Протопи, протопи, протопи ты мне

БАНЬКА ПО-ЧЕРНОМУ
Копи!
Ладно, мысли свои вздорные копи!
Топи!
Ладно, баньку мне по-черному топи!
Вопи!
Все равно меня утопишь, но вопи!...
Топи.

Em
Дорогая передача, во субботу, чуть не плача
E Am
Вся "Канатчикова дача" к телевизору рвалась
Em
Вместо, чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться
H Em
Вся безумная больница у экрана собралась

Еще бы не бояться мне полетов,
Когда начальник мой Е.Б.Изотов
Всегда в больное колет, как игла:
"Эх, - говорит,- салага!
У них и то в Чикаго
Три дня назад авария была!.."
Хотя бы сплюнул, все же люди - братья,
И мы вдвоем, и не под кумачом,-

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают...
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче - гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы -

Бросте скуку как корку арбузную,
Небо ясное лехкие сны.
Парень лошадь имел и судьбу свою,
Интересную до войны.

А на войне как на войне,
А до войны как до войны,
Везде,по всей вселенной.

Был развесёлый розовый восход,
И плыл корабль навстречу передрягам,
И юнга вышел в первый свой поход,
Под флибустьерским черепастым флагом.
...
И душу нежную под грубой робой пряча,
Суровый шкипер дал ему совет:
Будь джентльменом, если есть Удача,

Не писать стихов мне и романов,
Не читать фантастику в углу.
Я лежу в палате наркоманов,
Чувствую, сам сяду на иглу.

Кто-то раны лечил боевые,
Кто-то так обеспечил тылы...
Эх, вы, парни мои жировые,

Помню, я однажды и в очко, и в стос играл...
С кем играл - не помню этой стервы.
Я ему тогда двух сук из зоны проиграл...
Эх, зря пошел я в пику, а не в черву!
Я ему тогда двух сук из зоны проиграл...
Зря пошел я в пику, а не в черву...

Удар, удар, еще удар, опять удар - и вот
Борис Будкеев (Краснодар) проводит апперкот.
Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушел,
Вот - апперкот, и я на полу, и мне нехорошо.

И думал Будкеев, мне челюсть кроша:
"И жить хорошо, и жизнь хороша!"

......
И пусть говорят, да, пусть говорят...
Но нет, никто не гибнет зря!
Так лучше - чем от водки и от простуд!
Другие пройдут, сменив уют
На риск и непомерный труд, -
Пройдут тобой непройденный маршрут.
Отвесные стены... А ну, не зевай!

Здесь вам не равнина - здесь климат иной.
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревет камнепад.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,-
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.

Кто здесь не бывал, кто не рисковал -

Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода - и я появлюсь,
Чтобы снова уйти,
чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.

Корабли ("Прощание") (В.Высоцкий)

Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода - и я появлюсь,
Чтобы снова уйти,
чтобы снова уйти на полгода.

Возле города Пекина
Ходят-бродят хунвейбины,
И старинные картины
Ищут-рыщут хунвейбины,-
И не то чтоб хунвейбины
Любят статуи, картины:
Вместо статуй будут урны
"Революции культурной".

Вот - главный вход, но только вот
Упрашивать - я лучше сдохну,-
Хожу я через черный ход,
А выходить стараюсь в окна.

Не вгоняю я в гроб никого,
Но вчера меня, тепленького -
Хоть бываю и хуже я сам,-

Все позади - и КПЗ, и суд,
И прокурор, и даже судьи с адвокатом,-
Теперь я жду, теперь я жду -
куда, куда меня пошлют,
Куда пошлют меня работать за бесплатно.

Мать моя - давай рыдать,
Давай думать и гадать,

Нынче все срока закончены,
А у лагерных ворот,
Что крест-накрест заколочены,
Надпись: "Все ушли на фронт".
...Что крест-накрест заколочены,
Надпись: "Все ушли на фронт".

За грехи за наши нас простят,

Высота

Вцепились они в высоту, как в свое.
Огонь минометный, шквальный...
А мы все лезли толпой на нее,
Как на буфет вокзальный.

И крики «ура» застывали во рту,

Где твои семнадцать лет на Большом Каретном
Где твои семнадцать бед на Большом Каретном а где твой черный пистолет на Большом Каретном а где тебя сегодня нет на Большом Каретном
Помнишь ли товарищ этот дом нет не забываешь ты о нем я скажу что тот полжизни потерял кто в Большом Каретном не бывал еще бы ведь

Где твои семнадцать лет на Большом Каретном
Где твои семнадцать бед на Большом Каретном а где твой черный пистолет на Большом Каретном а где тебя сегодня нет на Большом Каретном
Переименован он теперь стало все по новой там верь не верь и все же где б ты ни был где ты не бредешь нет нет да по Каретному пройдешь еще бы ведь

— Ой, Вань, гляди, какие клоуны!Рот — хоть завязочки пришей…
Ой, до чего, Вань, размалеваны, и голос — как у алкашей!
А тот похож — нет, правда, Вань,- на шурина — такая ж пьянь.
Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь,- я — вправду, Вань!

— Послушай, Зин, не трогай шурина: какой ни есть, а он — родня,-
Сама намазана, прокурена - гляди, дождешься у меня!
А чем болтать — взяла бы, Зин, в антракт сгоняла в магазин…

Долго же шел ты в конверте, листок,
Вышли последние сроки!
Но потому он и Дальний Восток,
Что далеко на востоке...

Ждешь с нетерпеньем ответ ты -
Весточку в несколько слов...
Мы здесь встречаем рассветы

Если я богат, как царь морской,
Крикни только мне: "Лови блесну!" -
Мир подводный и надводный свой,
Не задумываясь, выплесну.

Дом хрустальный на горе для нее,
Cам, как пес бы, так и рос в цепи.
Родники мои серебряные,

Темнота впереди — подожди!
Там — стеною закаты багровые,
Встречный ветер, косые дожди
И дороги — дороги неровные.

Там — чужие слова,
там — дурная молва,
Там ненужные встречи случаются,

Если друг
оказался вдруг
И не друг,
и не враг,
а — так;
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош, —
Парня в горы тяни —

Есть телевизор - подайте трибуну,-
Так проору - разнесется на мили!
Он - не окно, я в окно и не плюну,-
Мне будто дверь в целый мир прорубили.

Все на дому - самый полный обзор:
Отдых в Крыму, ураган и Кобзон,
Фильм, часть седьмая - тут можно поесть:

Жил я славно в первой трети,
Двадцать лет на белом свете по учению.
Жил безбедно и при деле,
Плыл куда глаза глядели по течению.

Заскрипит ли в повороте,
Затрещит в водовороте - я не слушаю.
То разуюсь, то обуюсь,

апрель 1965 года
Москва,
На дому у Марка Исааковича Дубровина.
На записи присутствовали: Евгений Исакович Клячкин, Михаил Леонидович Анчаров,
Игорь Васильевич Кохановский, Ирина Яковлевна Шалаева, Тамара Павловна Токорая, Галина Лебедева.
Запись производилась на магнитофон -GRUNDIG TK-46.

Здесь лапы у елей дрожат на весу,
здесь птицы щебечут тревожно –
живёшь в заколдованном диком лесу,
откуда уйти невозможно.

Пусть черёмухи сохнут бельём на ветру,
пусть дождём опадают сирени.
Всё равно я отсюда Тебя заберу

Зарисовка о Ленинграде

Владимир Высоцкий

В Ленинграде-городе, у Пяти Углов
Получил по морде Саня Соколов :
Пел немузыкально, скандалил, -
Ну и, значит, правильно, что дали.

Хорошо, что за ревом не слышалось звука,
Что с позором своим был один на один:
Я замешкался возле открытого люка -
И забыл пристегнуть карабин.

Мой инструктор помог, и коленом пинок -
Перейти этой слабости грань:
За обычное наше: "Смелее, сынок!"

Здесь вам не равнина - здесь климат иной.
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревет камнепад.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,-
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.

Кто здесь не бывал, кто не рисковал -

...И улыбаясь мне ломали крылья..
Мой хрип, порой, похожим был на вой...
И я немел от боли и бессилья...
И лишь шептал: "Спасибо, что живой..."

И лопнула во мне терпенья жила...
И я со смертью перешел на "ты"...
Она давно возле меня кружила...

Здесь вам не равнина - здесь климат иной.
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревет камнепад.
И можно свернуть, обрыв обогнуть,-
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.

Кто здесь не бывал, кто не рисковал -

Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт,
А если в точный срок, так в полной мере.
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же в петлю слазил в "Англетере".

А в 33 - Христу. Он был поэт, он говорил:
Да не убий. Убьешь - везде найду, мол.
Но гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,

Капитана в тот день называли на "ты",
Шкипер с юнгой сравнялись в талантах;
Распрямляя хребты и срывая бинты,
Бесновались матросы на вантах.

Двери наших мозгов
Посрывало с петель
В миражи берегов,

В ночь перед бурею на мачтах горят святого Эльма свечки,
Отогревая наши души за все минувшие года.
Когда воротимся мы в Портленд, мы будем кротки как овечки.
Да только в Портленд воротиться нам не придется никогда.

Что ж, если в Портленд нет возврата, пускай несет нас черный парус,
Пусть будет крепок ром ямайский, все остальное — ерунда.
Когда воротимся мы в Портленд, ей богу, я во всем покаюсь,

Вдоль обрыва по-над пропастью по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю.
Что-то воздуху мне мало: ветер пью, туман глотаю,
Чую с гибельным восторгом пропадаюб пропадаю.

Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее.
Вы тугую не слушайте плеть.
Но что-то кони мне попались привередливые

Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды,
Не пройдёт и полгода, и я появлюсь,
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти
На полгода.
Не пройдёт и полгода, и я появлюсь,
Чтобы снова уйти, чтобы снова уйти
На полгода.

Я вышел ростом и лицом - спасибо матери с отцом,-
С людьми в ладу - не понукал, не помыкал,
Спины не гнул - прямым ходил, и в ус не дул, и жил как жил,
И голове своей руками помогал...

Бродяжил и пришел домой уже с годами за спиной.
Висят года на мне не бросить, не продать.
Но на начальника попал, который бойко вербовал

Михаилу Шемякину

Как засмотрится мне нынче, как задышится?
Воздух крут перед грозой, крут да вязок.
Что споется мне сегодня, что услышится?
Птицы вещие поют - да все из сказок.

Птица Сирин мне радостно скалится -

Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты -
И хрипят табуны, стервенея, внизу.
На глазах от натуги худеют канаты,
Из себя на причал выжимая слезу.
И команды короткие, злые
Быстрый ветер уносит во тьму:
"Кранцы за борт!", "Отдать носовые!"
И - "Буксир, подработать корму!"

Лукоморья больше нет,
От дубов простыл и след, -
Дуб годится на паркет -
так ведь нет:
Выходили из избы
Здоровенные жлобы -
Порубили все дубы
на гробы.

Прощание с горами (из фильма "Вертикаль") (В.Высоцкий)

В суету городов и в потоки машин
Возвращаемся мы - просто некуда деться!
И спускаемся вниз с покоренных вершин,
Оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце.

Так оставьте ненужные споры!

Сто сарацинов я убил во славу Ей,-
Прекрасной даме посвятил я сто смертей!
Но сам король - лукавый сир -
Затеял рыцарский турнир.
Я ненавижу всех известных королей!

Но наш король - лукавый сир -
Затеял рыцарский турнир.

Мой Гамлет
Я только малость объясню в стихе,
На все я не имею полномочий...
Я был зачат, как нужно, во грехе, -
В поту и нервах первой брачной ночи.

Я знал, что отрываясь от земли, -
Чем выше мы, тем жестче и суровей.

Мой друг уехал в Магадан.
Снимите шляпу... снимите шляпу!
Уехал сам, уехал сам:
Не по этапу, не по этапу.

Не то чтоб другу не везло,
Не чтоб кому-нибудь назло,
Не для молвы - что, мол, чудак,

Мой чёрный человек в костюме сером.
Он был министром, домуправом, офицером.
Как злобный клоун, он менял личины
И бил под дых внезапно, без причины.

И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья,

Может быть, выпив поллитру,
Некий художник от бед
Встретил чужую палитру
И посторонний мольберт.

Дело теперь за немногим -
Нужно натуры живой,-
Глядь - симпатичные ноги

В который раз лечу Москва - Одесса,
Опять не выпускают самолет.
А вот прошла вся в синем стюардесса, как принцесса,
Надежная, как весь гражданский флот.
Над мурманском ни туч, ни облаков,
И, хоть сейчас, лети до Ашхабада.
Открыты Киев, Харьков, Кишинев
И Львов открыт, но мне туда не надо.

Мы взлетали как утки с раскисших полей:
Двадцать вылетов в сутки - куда веселей!
Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.
И в простор набивались мы до тесноты...
Облака надрывались, рвались в лоскуты,
Пули шили из них купола парашютов.

Возвращались тайком, без приборов, впотьмах,

От границы мы Землю вертели назад -
Было дело, сначала.......................,
Но обратно её закрутил наш Комбат,
Оттолкнувшись ногой от Урала........!

Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи,
Но мы помним, как Солнце отправилось вспять

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И вечный огонь зажигает.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче – гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы -

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И вечный огонь зажигает.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче – гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы -

Он не вышел ни званием, ни ростом.
Ни за славу, ни за плату,
На свой необычный манер
Он по жизни шагал над помостом
По канату, по канату,
Натянутому, как нерв.

Сколько чудес за туманами кроется -
Ни подойти, ни увидеть, ни взять,
Дважды пытались, но Бог любит троицу -
Глупо опять поворачивать вспять.

Выучи намертво, не забывай
И повторяй как заклинание:
"Не потеряй веру в тумане,

При записи вокала использовались: под вокал - микрофон RealSound((ламп)клон Neumann\Gefell UM57 от А.Артемьева), под гитару микрофон - Neumann UM70, остальное: преамп VintageSound(TelefunkenV72)\Jansen, компрессор-лимитер G1176(Urei1176)\Jansen, АЦП конвертер Digilab ADAC200(digicon)

Все срока окончены,
А у лагерных ворот,
Что крест-накрест заколочены,
Надпись: "Все ушли на фронт".

За грехи за наши нас простят, -
Ведь у нас такой народ:
Если Родина в опасности -

Ох, где был я вчера — не найду, хоть убей!
Только помню, что стены — с обоями,
Помню — Клавка была, и подруга при ей,
Целовался на кухне с обоими.

А наутро я встал —
Мне давай сообщать,
Что хозяйку ругал,

Рвусь из сил и из всех сухожилий,
Но сегодня опять как вчера:
Обложили меня, обложили,
Гонят весело на номера!

Из-за елей хлопочут двустволки -
Там охотники прячутся в тень,

В который раз лечу Москва - Одесса,
Опять не выпускают самолет.
А вот прошла вся в синем стюардесса, как принцесса,
Надежная, как весь гражданский флот.
Над мурманском ни туч, ни облаков,
И, хоть сейчас, лети до Ашхабада.
Открыты Киев, Харьков, Кишинев
И Львов открыт, но мне туда не надо.

Кто верит в Магомета, кто - в Аллаха, кто - в Иисуса, Кто ни во что не верит - даже в черта, назло всем,- Хорошую религию придумали индусы: Что мы, отдав концы, не умираем насовсем. Стремилась ввысь душа твоя - Родишься вновь с мечтою, Но если жил ты как свинья - Останешься свиньею. Пусть косо смотрят на тебя - привыкни к укоризне,- Досадно - что ж, родишься вновь на колкости горазд. И если видел смерть врага еще при этой жизни, В другой тебе дарован будет верный зоркий глаз. Живи себе нормальненько - Есть повод веселиться: Ведь, может быть, в начальника Душа твоя вселится. Пускай живешь ты дворником - родишься вновь прорабом, А после из прораба до министра дорастешь,- Но, если туп, как дерево - родишься баобабом И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь. Досадно попугаем жить, Гадюкой с длинным веком,- Не лучше ли при жизни быть Приличным человеком? Так кто есть кто, так кто был кем?- мы никогда не знаем. С ума сошли генетики от ген и хромосом. Быть может, тот облезлый кот - был раньше негодяем, А этот милый человек - был раньше добрым псом. Я от восторга прыгаю, Я обхожу искусы,- Удобную религию Придумали индусы!

У вина достоинства, говорят, целебные. Я решил попробовать. Бутылку взял, открыл. Вдруг оттуда вылезло что-то непотребное: Может быть зеленый змий, а может, крокодил. Если я чего решил, я выпью-то обязательно, Но к этим шуткам отношусь я очень отрицательно. А оно зеленое, пахучее, противное, Прыгало по комнате, ходило ходуном. А потом послышалось пенье заунывное, И виденье оказалось грубым мужиком. Если я чего решил, я выпью-то обязательно, Но к этим шуткам отношусь я очень отрицательно. И если б было у меня времени хотя бы час. Я бы дворников позвал бы с метлами, а тут Вспомнил детский детектив - старика Хоттабыча - И спросил: товарищ Ибн, как тебя зовут? Так, что хитрость, говорю, брось свою иудину, Прямо, значит, отвечай, кто тебя послал? И кто загнал тебя сюда - в винную посудину? От кого скрывался ты и чего скрывал? Тот мужик поклоны бьет, отвечает вежливо: Я не вор, я не шпион, я вообще-то дух! И за свободу за свою, захотите ежели, Изобью за вас любого, можно даже двух. Тут я понял: это джин, он ведь может многое, Он ведь может мне сказать: вмиг озолочу. Ваше предложение, - говорю, - убогое. Морды после будем бить. Я вина хочу! Ну а после - чудеса по такому случаю! Я до небес дворец хочу, ведь ты на то и бес. А он мне: мы таким делам вовсе не обучены, Кроме мордобития - никаких чудес. Врешь,-кричу,-шалишь,-кричу.Ну, и дух в амбицию. Стукнул раз - специалист, видно по нему. Я, конечно, побежал, позвонил в милицию. Убивают,-говорю,-прямо на дому. Вот они подъехалм, показали аспиду! Супротив милиции он ничего не смог! Вывели болезного, руки ему за спину И с размаху кинули в черный воронок. Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается. Чем в бутылке, лучше уж в Бутырке посидеть. Ну, а может, он теперь боксом занимается? Если будет выступать, я пойду смотреть.

Как ныне сбирается вещий Олег
Щита прибивать на ворота,
Как вдруг подбегает к нему человек -
И ну шепелявить чего-то.
"Эй, князь,- говорит ни с того ни с сего,-
Ведь примешь ты смерть от коня своего!"

Но только собрался идти он на вы -

Если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так.
Если сразу не разберешь плох он или хорош.
Парня в горы тяни, рискни, не бросай одного его
Пусть он в связке одной с тобой, - там поймешь кто такой.

Если парень в горах не "Ах", если сразу раскис и вниз,
Шаг ступил на ледник и сник, оступился и в крик.
Значит рядом с тобой чужой, ты его не брани, - гони

Dm E7
Кто сказал: "Все сгорело дотла,
Gm A7 Dm Gm A7
Больше в землю не бросите семя!?"
Dm Gm
Кто сказал, что земля умерла?
Bb7 Dm A7 Dm Gm A7
Нет, она затаилась на время.

На границе с Турцией или с Пакистаном -
Полоса нейтральная, а справа, где кусты,
Наши пограничники с нашим капитаном,
А на левой стороне - ихние посты.

А на нейтральной полосе цветы -
Необычайной красоты!

Как призывный набат,
Прозвучали в ночи тяжело шаги, -
Значит, скоро и нам
Уходить и прощаться без слов.

По нехоженым тропам
Протопали лошади, лошади,
Неизвестно к какому концу

муз. Высоцкий В. С. / сл. Высоцкий В. С.

В заповедных и дремучих
Страшных Муромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей
И в проезжих сеет страх.
Воет воем, что твои упокойники,
Если есть там соловьи - то разбойники.

E7 Am
A ну-ка пей-ка, кому не лень.
Dm G7 C A7
Вам жизнь копейка, a мне мишень.
Dm Am
Который в фетрах, давай на спор:
E7 Am
Я - на сто метров, a ты - в упор.

Нам ни к чему сюжеты и интриги:
Про все мы знаем, про все, чего ни дашь.
Я, например, на свете лучшей книгой
Считаю Кодекс уголовный наш.

И если мне неймется и не спится
Или с похмелья нет на мне лица -
Открою Кодекс на любой странице,

Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой ненаглядный!
Во первых строках письма шлю тебе привет.
Вот приедешь ты, боюсь, занятой, нарядный -
Не заглянешь и домой, - сразу в сельсовет.

Как уехал ты - я в крик, - бабы прибежали.
"Ой, разлуки, - говорят, - ей не перенесть".
Так скучала за тобой, что меня держали, -

Письмо из деревни

Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой ненаглядный!
Во первых строках письма шлю тебе привет.
Вот вернешься ты, боюсь, занятой, нарядный -
Не заглянешь и домой, - сразу в сельсовет.

Как уехал ты - я в крик, - бабы прибежали.

поговори хоть ты со мной
подруга семиструнная...
вся душа полна тобой
а ночь, а ночь такая лунная

эх раз, да еще раз
да еще много раз

Я – самый непьющий из всех мужуков:
Во мне есть моральная сила, -
И наша семья большинством голосов,
Снабдив меня списком на восемь листов,
В столицу меня снарядила.

Чтобы я привез снохе
с ейным мужем по дохе,

Дельфин - умнейшее животное. Но мало ума для воцарения разума. Нужна и осторожность. Вот без нее - взрезано брюхо винтом. Человеком, в итоге. К человеку у дельфина всегда - доверие. Значит, мало уметь доверять. Надо уметь и не доверять. Выстрела в спину не ожидает никто из доверчивых. А умеющих рассчитать все варианты не застанешь врасплох. На батарее чтоб не было снарядов - это только с нерасчетливыми может случиться. Зато, правда, нерасчетливый скор на экспромты. Выход: экспромт - вираж, да не простой, а быстрый. И тут нужна уже не расчетливость мысли, а, как моргание век, мгновенный инстинкт тела: не порвать парус на таком вираже. Но - порвали. Это конец. А если б рассчитать!.. Кто первопричина краха: враг? Нет - собственная непредусмотрительность, безумство храбрых.

Что ж? Ставить на людей противоположного склада? Они, да, расчетливы. Но слабы. Уже настроились на стычку, идут в дозор... не встретили врага - расстройство; а если и столкнулись, если ранен, болит нога - горе. Слишком чувствительны слабые: даже петли дверные скрипят - раздражаются. Нет. Здесь, в отчаянной борьбе, таких не ждут. Так что: лучше безумство храбрых, и нерасчетливость, и порванный парус на вираже? Да. Но сильные должны приобрести способность предвидения слабых, чтоб победить безусловно. А не приобрели - виноваты.

Можно б избежать краха: не ввязываться в борьбу. Сменить мировоззрение: пусть весь мир, все прежние континенты и части света сгорят и потонут - будет другой мир. В нем будешь счастлив, счастлив настолько, что петь будешь во сне. Но это предательство. Это уж слишком быстрый вираж, он порвет парус товарищам, несгибаемым. Уж лучше с ними.

Не хватайтесь за чужие талии,
Вырвавшись из рук своих подруг.
Вспомните,как к берегам Австралии,
Подплывал покойный ныне Кук.

Как в кружок,усевшись под азалией,
Поедом с восхода до зари,
Ели в этой солнечной австралии

Кто-то высмотрел плод, что неспел, неспел...
Потрусили за ствол - он упал, упал...
Вот вам песня о том, кто не спел, не спел,
И что голос имел - не узнал, не узнал.

Может, были с судьбой нелады, нелады,
И со случаем плохи дела, дела,
А тугая струна на лады, на лады

Этот шум - не начало конца,
Не повторная гибель Помпеи -
Спор вели три великих глупца:
Кто из них, из великих, глупее.

Первый выл: "Я физически глуп, -
Руки вздел, словно вылез на клирос. -

Себя от надоевшей славы спрятав,
В одном из их Соединенных Штатов,
В глуши и дебрях чуждых нам систем
Жил-был, известный больше, чем Иуда,
Живое порожденье Голливуда,
Артист Джеймс Бонд, шпион, агент-07.

Был этот самый парень звезда - ни дать ни взять,

В королевстве, где все тихо и складно, где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь,
Появился дикий вепрь огромадный - то ли буйвол, то ли бык, то ли тур.

Сам король страдал желудком и астмой, только кашлем сильный страх наводил,
А тем временем зверюга ужасный коих ел, а коих в лес волочил.

И король тотчас издал три декрета: "Зверя надо одолеть наконец!
Вот кто отважется на дело на это - Тот принцессу поведет под венец!"

В заповедных и дремучих страшных Муромских лясах,
Всяка нечисть ходит тучей и в проезжих сеет страх.
Ходят воют, что твои упокойники,
Ежели есть там соловьи то разбойники.
Страшно аж жуть.

В заколдованных болотах там кикиморы живуть,
Защекочуть до икоты и на дно уволокуть.

Разбег, толчок... И - стыдно подыматься:
Во рту опилки, слезы из-под век,-
На рубеже проклятом два двенадцать
Мне планка преградила путь наверх.

Я признаюсь вам, как на духу:
Такова вся спортивная жизнь,-
Лишь мгновение ты наверху -

Протопи ты мне баньку, хозяюшка,
Раскалю я себя, распалю.
На полоке, у самого краюшка
Я сомненья в себе истреблю.

Разомлею я до неприличности,
Ковш холодный - и все позади.
И наколка времен культа личности

Протопи ты мне баньку, хозяюшка,
Раскалю я себя, распалю.
На полоке, у самого краюшка
Я сомненья в себе истреблю.

Разомлею я до неприличности,
Ковш холодный - и все позади.
И наколка времен культа личности

Я стою, стою спиною к строю, –
Только добровольцы – шаг вперед!
Нужно провести разведку боем, –
Для чего – да кто ж там разберет…

Кто со мной? С кем идти?
Так, Борисов… Так, Леонов…
И еще этот тип

Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,-
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.

В томленье одиноком, в тени, не на виду,
Под неусыпным оком цвела она в саду.
Мама́ всегда с друзьями, папа́ от них сбежал,
Зато каштан ветвями от взглядов укрывал.
Высоко ль или низко каштан над головой,
Но роза-гимназистка увидела его.

Нарцисс – цветок воспетый, отец его – магнат,

Лег над пропастью русский путь.
И срывается в бездну даль.
Русский русского не забудь.
Русский русского не предай.
Не ступили бы мы за край,
Да подталкивают враги.
Русский русского выручай.
Русский русскому помоги.

Что же ты, зараза, бровь себе побрила,
Ну для чего надела, падла, синий свой берет?
И куда ты, стерва, лыжи навострила,
От меня не скроешь, ты, в наш клуб второй билет.

Знаешь ты, зараза, что я души в тебе не чаю,
Для тебя готов я днем и ночью воровать,
Но в последне время чтой-то замечаю,

Владимир Высоцкий - Семейные дела в Древнем Риме
__

Как-то вечером патриции собрались у Капитолия,
Новостями поделиться и выпить малость алкоголия,-
Не вести ж бесед тверезыми. Марк-патриций не мытарился:
Пил нектар большими дозами и ужасно нанектарился.

Удар,удар,еще удар,
Опять удар и вот,
Борис Буткеев - Краснодар
Проводит апперкот.
Вот он прижал меня в углу,
Вот я едва ушел,
Вот апперкот,я на полу
И мне нехорошо.

Сколько лет, сколько лет -
Все одно и то же:
Денег нет, женщин нет,
Да и быть не может.

Сколько лет воровал -
Столько лет старался, -
Мне б скопить капитал -

Эй, народ честной, незадачливый!
Ай, вы, купчики, да служивый люд!
Живо к городу поворачивай -
Там не зря в набат с колоколен бьют!

Все ряды уже с утра
Позахвачены -
Уйма всякого добра,

В pестоpане по стенкам висят тyт и там
Тpи медведя, заколотый витязь.
За столом одиноко сидит капитан.
- Разpешите? - спpосил я. - Садитесь!

- Закypи. - Извините, "Казбек" не кypю.
- Ладно, выпей! Давай-ка посyдy!
Да пока пpинесyт... пей, комy говоpю?!

Dm A7
Уходим под воду
Dm
В нейтральной воде.
Gm
Мы можем по году
Плевать на погоду,

Стихи И.Анненского

Среди миров в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя.
Не потому, что я ее любил,
А потому, что мне темно с другими.

И если мне на сердце тяжело,

Сыт я по горло, до подбородка,
Даже от песен стал уставать.
Лечь бы на дно, как подводная лодка,
Чтоб не могли запеленговать.

Друг подавал мне водку в стакане,
Друг говорил, что это пройдет.
Друг познакомил с Веркой по пьяни -

То ли в избу и запеть,
Просто так, с морозу!
То ли взять и помереть
От туберкулезу...

То ли выстонать без слов,
А может под гитару,
То ли в сани -- рысаков

Едешь ли в поезде, в автомобиле,
Или гуляешь, хлебнувши винца,-
При современном машинном обилье
Трудно по жизни пройти до конца.

Вот вам авария: в Замоскворечье
Трое везли хоронить одного,-
Все, и шофер, получили увечья,

Я вам мозги не пудрю - уже не тот завод.
В меня стрелял поутру из ружей целый взвод.
За что мне эта злая, нелепая стезя?-
Не то чтобы не знаю - рассказывать нельзя.

Мой командир меня почти что спас,
Но кто-то на расстреле настоял,
И взвод отлично выполнил приказ,

В тот вечер я не пил, не пел,
Я на нее вовсю глядел,
Как смотрят дети, как смотрят дети,
Но тот, кто раньше с нею был,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Что мне не светит.

Концерт в ДК "Юбилейный" (Ивантеевка, Московская обл., 23 января 1976 года)

(К вершине)

Памяти Михаила Хергиани

Ты идешь по кромке ледника,
Взгляд не отрывая от вершины.

Один чудак из партии геологов
Сказал мне, вылив грязь из сапога:
"Послал же бог на головы нам олухов!
Откуда нефть - когда кругом тайга?

А деньги вам отпущены - на тыщи те
Построить ресторан на берегу!
Вы ничего в Тюмени не отыщете -

Am
Лукоморья больше нет,
Am
от дубов простыл и след.
Am A7 Dm
Дуб годится на паркет, - так ведь нет:
Dm Am
Выходили из избы здоровенные жлобы,

Am E7 Am
Что за дом притих, погружен во мрак,
A7 Dm
На семи лихих продувных ветрах,
Am
Всеми окнами обратясь в овраг,
E7
А воротами - на проезжий тракт?

Вдох глубокий, руки шире, не спешите, три-четыре.
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая, утром отрезвляющая,
Если жив пока еще, гимнастика.

Если вы в своей квартире, лягте на пол, три-четыре
Выполняйте правильно движения.
Прочь влияния извне, привыкайте к новизне.

Гули-гули-гуленьки,
Девоньки-девуленьки!
Вы оставьте мне на память
В сердце загогулинки.

Не гляди, что я сердит -
По тебе же сохну-то.
Я не с фронта инвалид -

В желтой жаркой Африке,
В центральной ее части,
Как-то вдруг, вне графика,
Случилося несчастье.
Слон сказал, не разобрав:
- Видно быть потопу!..-
В общем так: один Жираф
Влюбился в Антилопу.

Am

Сам виноват - и слезы лью,

Am E7

И охаю -

Я кричал: "Вы что там, обалдели?
Уронили шахматный престиж.
А мне сказали в нашем спортотделе:
"Вот прекрасно, ты и защитишь.
Но учти, что Фишер очень ярок,
Он даже спит с доскою, сила в нем,
Он играет чисто, без помарок".
- Ничего я тоже не подарок,

Я вышел ростом и лицом -
Спасибо матери с отцом,-
С людьми в ладу - не понукал, не помыкал,
Спины не гнул - прямым ходил,
Я в ус не дул, и жил как жил,
И голове своей руками помогал...

Но был донос и был навет -

Я не люблю фатального исхода, от жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года, в которое я песен не пою.
Я не люблю холодного цинизма, в восторженность не верю, и еще -
Когда чужой мои читает письма, заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину, я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий, червей сомненья, почестей иглу.

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я несла свою Беду
По весеннему по льду.
Надломился лед - душа оборвалася,
Камнем под воду пошла,
А Беда, хоть тяжела,-
А за острые края задержалася.

И Беда с того вот дня