Шухрат Хусаинов все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

А память всерьез увлекалась резьбою по сердцу,
Пока ты с Судьбою сражался, за лавры радея,
Но только однажды, откинув зеркальную дверцу,
Ты в темном, затравленном взгляде прочтешь, холодея:

"Ах, бросить бы все, в самом деле, забыть и проснуться,
Понять, что ты долго болел, и однажды вернуться
Туда, где ничем не печалясь, звенели метели,

Ключ у неё свой собственный,
Серьги её из олова.
Скрипнет тихонько вешалкой,
Скажет: опять метель.
Снимет движеньем Грации
Кофточку через голову,
Смоет свою косметику,
Тихо скользнёт в постель.

К чему вчерашнего меня
Искать на свете?
Ещё летит монета дня
В ладонь столетий.
И снова ночь бросает в дрожь
И так нечестно,
Что тот, вчерашний, вышел в дождь
С твоею песней.

В одиночной камере души
Ждет моя бессонница рассвета.
Не пиши мне писем, не пиши -
У меня и адреса-то нету.

Нету, да и Бог с ним, не беда.
Ко всему - не надо мыть посуду.
Пустяки, что еду никуда,

Вот Петербург, он встречает семнадцатый год
Вот и она - весела и юна, и прекрасна
Вот и оркестр, он сегодня достигнет высот
Роза в шампанском завянет, но всё же останется красной

Где этот вальс? Он кружил хороводы светил.
Греческий бог в форме юнкера, где ты?
Юной княжне не хватает ни слёз и ни сил,

Все то, что со мной творится -
Лишь тень моей прошлой жизни.
Я был моряком торговым
(Та соль до сих пор во рту),
Заядлым контрабандистом,
Дарившим блядям мониста,
Сраженным дурной болезнью
В далеком чужом порту.

Вслед уходящим поездам не смейте плакать -
Пускай сияет как звезда души заплата.
Ах, если б только не забыть,
Что можно только так любить -
Любви не требуя оплаты.

Вслед уходящим поездам лететь бы птицей,
И семафорная звезда к утру приснится...

- Выходи по-одному!,- мне кричали,
- Руки в гору и давай!,- как же, вышел..
Я уж сутки тут сижу, весь в печали,
Трансформатор сторожу рядом с Мишей.

Миша умер как герой, глупо умер.
Грех мой, что не уследил за мальчишкой.
Да ему б жевать какой-нибудь "Бумер",

Давай, моя милая, будем прощаться.
Собаке - хозяин, бродяге - дорога.
Иными кругами я буду вращаться
Планетой, придумавшей доброго Бога.

И, душу свою раздавая горстями,
С трудом узнавая чужие созвездья,
Пройду я дорогой, размытой дождями,

Друзья мои, клянусь душ перевоплощеньем,
Я больше не вернусь туда, где пел и пил,
Я больше не вернусь, обманутый прощеньем
Проглоченных обид, которых не забыл.

Я больше не вернусь с наивными глазами
И с песнями, что сам не помню наизусть.
Пройдет немного лет, и вы поймете сами:

Еще строка не вложена в конверт,
А где-то отменили снегопады,
Чтоб все теперь произошло как надо...
И вздрогнет Жизнь, и улыбнется Смерть.

И вслед за тем коротеньким письмом
Потянутся снежинок легионы,
И заспешат седые почтальоны,

Засыпай, моя печаль - поздно...
Не гляди, родная, вдаль - звезды
Расцветают в синей тишине,
Так, что некуда от них деться,
Разбивает ребра в кровь сердце,
Словно кто-то вспомнил обо мне...

Спи, на улице темно, пусть в черное окно

Я делаю из мухи слона,
Кормлю её капустой и рыбой,
А муха пониманья полна
И грустно говорит мне: "Шпасибо!"

Она не покидает постель -
Связал я ей и ноги и руки,
И воет за окошком метель,

Отчего тоска не лечится, не взирая на питьё?
Отчего по свету мечется одиночество моё?
Не зови меня обманщиком, не спеши меня любить.
Между Бахом и шарманщиком кто-то тоже должен быть.

Вот оно, моё проклятие, в строчках, спящих до поры,
В них - ушедшие приятели, да пустынные дворы,
Вой собаки по своим щенкам, шорох ветра, стук копыт...

О, как смотрел мне вслед простуженный вокзал,
Когда пришла пора вагонам отправляться!..
Познавший тьму и свет, я все на свете знал,
Я был почти что стар - мне было восемнадцать.

Боль ждет в конце строки -
Только не кричи - все мы тут не правы...
Вдоль линии руки

На далёкой, на таёжной реке,
От себя от самого вдалеке,
Над закрытой картой угольных жил,
Он вдруг понял, что неправильно жил.

Зря мыл золото в азийском песке,
Зря эстонцам толковал о тоске,
Зря чеченцам объяснял слово "мир"

не позабыть, несмотря на старания,
то, что хранила душа моя рваная,
мчится мой поезд сквозь все расстояния
к той, на которой жениться не стану я

дружбе признания тесны
и полстраны за-любя
самую лучшую песню

Он был книжный капитан из историй,
А она была грустна и прекрасна.
Он тонул в её глазах, словно в море,
И дневник его пестрел тёмно-красным.

А над ней летали Бунин и Герцен,
Только это не смущало мальчишку.
Он то знал, как покорить её сердце.

Он был книжный капитан из историй,
А она была грустна и прекрасна.
Он тонул в её глазах, словно в море,
И дневник его пестрел тёмно-красным.

А над ней летали Бунин и Герцен,
Только это не смущало мальчишку.
Он то знал, как покорить её сердце.

Плохо, что устали ноги,
Что так дальше жить нельзя...
Хорошо, что есть дороги,
Перекрестки и друзья,

Переезды, перегоны,
И курящий у столба,
Я, отставший от вагона,

Попрощаемся, мой друг, как-то случилось вдруг,
Я не знаю...
Размыкается мой круг, в черном омуте разлук
Утопаю.
Отзвенела на весу, в бабье лето унеслась
Моя стая.
Одиночество свое на ладони понесу, как снежинку.
Что ж не тает?

Скрипучий поворот ключа
Бывает так тягуч порою...
И, дернув сильно, от плеча,
Я в душу лифта дверь открою.
От участившихся обид,
От затянувшихся скандалов,
Под фонарями путь лежит
До заскучавшего вокзала...

Почему я не сплю в ночи?
Почему не зажгу огня?
Почему телефон молчит,
Будто нет на земле меня?
Почему слышу звук трубы
И шепчу себе, что устал...
Просто вспомнил, каким я был,
Просто понял, каким я стал...

Отворю в ночи дверь на тихий стук, -
Осень на крыльце увижу я,
И замкнется вдруг круг моих разлук,
А глаза у Осени - рыжие...

Мы дружим, мы были женою и мужем,
Нам дым суесловья не нужен -
Теперь о любви говорить не к чему...

Только помни обо мне, только помни.
Не сочти, что эта просьба нескромна.
Ты представь себе на миг небылицу:
Мастер выписан живым из больницы.

Возвратится он в уют свой подвальный
Человеком абсолютно нормальным,
И писать теперь он будет - как нужно,

Сколь ты не корми поэта,
Все это будет во тще -
Ему бы дожить до лета
В холодном его плаще.
Хватило б на хлеб, на пиво,
А тайна его проста:
Ему, чтобы быть счастливым,
Не нужно совсем пальта.

Скрипела земная ось,
И вдаль уплывал перрон...
Мне, знаешь, не удалось
Забыть свой московский сон.
Среди моих мелких бед,
Ты знаешь, и тут и там
Улыбки твоей рассвет
За мной бредет по пятам...

Не пришла. Ты не злись на нее - она все понимает.
Ей милей дискотеки, чем дятла лесной перестук...
Ты поверь, я ведь знаю, что дальше с любовью бывает -
Я до дыр зачитал эту грустную книгу разлук.

Слезы свои сотри, перетерпи дня три,
Знаешь, как шепчутся с ветром в тайге корабельные сосны?
Сердце - не теодолит. Сердце - оно поболит,

Там где торг ведут вьетнамские прохожие,
Где с покоса не вернулись мужики,
Жисть мою, насквозь пропахшую рогожею,
Две реки обвили, словно две руки.

Припев: От реки Сабли
До реки Вобли
Дачников грабли

Да, ты правду сказала, что нельзя опереться
На того, кто вопросы задает вновь и вновь,
Потому что есть сердце,
А у сердца есть дверца
И сердца через дверцу оставляет любовь.

И бреду я усталый по дождливому тракту,
Словно списанный трактор по фары в грязи -

Унесут меня винты до Инты
И обратно я, клянусь, не вернусь.
И виной тому, наверно, не ты -
Просто холода теперь не боюсь.
Просто холодно теперь не рукам,
Просто снится по ночам ветра свист -
Не везет порой и нам, дуракам.
И на клавишах уснул органист...

Он вошел в мою судьбу на восходе темной луны, когда мои звезды вели меня к неминуемой смерти. Его взгляд остановился на мне, и я чем-то приглянулся ему, должно быть, тем, что уже ничего не боялся. Он предложили мне стать его учеником, и на следующий день, когда все мои напасти самым чудесным образом разрешились благополучно, я собрал в узелок все, что осталось от моей прежней жизни и перебрался в его мрачный замок, в узкую каморку для прислуги, которая располагалась над алхимической лабораторией.

И я растирал в ступке крылья летучих мышей и языки ящериц, вытирал пыль с тяжелых фолиантов замковой библиотеки, почерневших от своего содержания, и злые духи, являвшиеся к нему, почтительно косились в мою сторону, потому, что я был учеником волшебника.

А потом... Потом он меня убил. И когда на следующий день я очнулся на каменном полу его лаборатории, в груди моей билось сердце дракона. Теперь обучение пошло быстрее. Ужасные чудища из подземелий замка замирали, как испуганные котята, когда мимо проходил

А потом город отказался заплатить волшебнику ежегодную дань, и он наслал на людей Чуму. А я остановил ее. Не знаю почему. Может, потому, что не все мои чувства умерли вместе с вырванным сердцем, или потому (и это уж совсем невероятно), что дракон, сердце которого билось во мне, обладал чувством жалости. И тогда весь гнев Учителя обрушился на меня. Горел воздух, легионы созданных им тварей рвали мое тонкое тело, а я все бил и бил молниями в самое слабое место Учителя, и ярость в его глазах переходила в изумление, а потом — в страх.

Память моя возвращается в лето
Цепью следов на вчерашнем снегу.
Да, я любил... Впрочем, дело не в этом...
Я никогда больше так не смогу.

Припев: Это все Вам, молодым да здоровым,
Это все Вам, заводным да чудным.
Это для Вас огневищем костровым

Я любовью звал то, что нравится,
Да теперь уже глупо каяться.
И в глазах моих отражается
Ваших солнечных глаз рассвет.
И над душами, как над странами,
Вы царите, моя престранная,
Восклицательных знаков армия
Все шагает за Вами вслед.

Я любовью звал то, что нравится,
Да теперь уже глупо каяться.
И в глазах моих отражается
Ваших солнечных глаз рассвет.
И над душами, как над странами,
Вы царите, моя престранная,
Восклицательных знаков армия
Все шагает за Вами вслед.

Я неправильно жил, я умру не на Рейне,
Не в Париже поникнет моя голова,
А годков через пять и Москва не пригреет
И, по своему, будет, конечно права.

Вслед смотрели узбеки, эстонцы, эвенки,
Но и там, где ничья не ступала нога,
Я всегда измерял расстоянье до стенки

Я уйду ненадолго, прощаниям не верьте,
Есть усталость вечная, есть боль.
А смерти нет. А дальше - то ли страшно, то ли скучно,
И окончанье фразы я уношу с тобой...
За бедой, как за горой, я друзей не вижу -
Подойду поближе, чтоб запомнить лица...
Злится синий дождь. Блицем - мир на два цвета...
Ах, какое жаркое было лето...

Я хотел бы умереть
После ночи, на рассвете,
Слыша, как сопят во сне
Мои выросшие дети.
Я - другой, и где мне знать
Их вселенские проблемы?!
Дай мне, Бог, им не мешать -
Им достанется, как всем нам.