Текст песни Хорхе Луис Борхес - Everything And Nothing
Исполнитель: Хорхе Луис Борхес
Название песни: Everything And Nothing
Дата добавления: 05.03.2019 | 01:56:25
Название песни: Everything And Nothing
Дата добавления: 05.03.2019 | 01:56:25
Просмотров: 21
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Здесь расположен текст песни Хорхе Луис Борхес - Everything And Nothing, перевод и видео.
Everything And Nothing
Все и ничто (англ.)
Из книги "Создатель"
Сам по себе он был никто; за лицом (не схожим с другими даже на
скверных портретах эпохи) и несчетными, призрачными, бессвязными словами крылся лишь холод, сон снящийся никому. Сначала ему казалось, будто все другие такие же, но замешательство приятеля, с которым он попробовал заговорить об этой пустоте, убедило его в ошибке и раз и навсегда заставило уяснить себе, что нельзя отличаться от прочих. Он думал найти исцеление в книгах, для чего - по свидетельству современника - слегка подучился латыни и еще меньше - греческому; поздней он решил, что достигнет цели, исполнив простейший обряд человеческого общежития, и в долгий июньский день принял посвящение в объятиях Анны Хэтуэй.
Двадцати с чем-то лет он прибыл в Лондон. Помимо воли он уже наловчился
представлять из себя кого-то, дабы не выдать, что он - никто; в Лондоне ему
встретилось ремесло, для которого он был создан, ремесло актера, выходящего
на подмостки изображать другого перед собранием людей, готовых изображать,
словно они и впрямь считают его другим. Труд гистриона принес ему ни с чем ни сравнимую радость, быть может первую в жизни; но звучал последний стих, убирали со сцены последний труп - и его снова переполнял отвратительный вкус нереальности. Он переставал быть Феррексом или Тамерланом и опять делался никем. От скуки он взялся выдумывать других героев и другие страшные истории. И вот, пока его тело исполняло в кабаках и борделях Лондона то, что положено телу, обитавшая в нем душа была Цезарем, глухим к предостережениям авгуров, Джульеттой, проклинающей жаворонка, и Макбетом, беседующим на
пустыре с ведьмами, они же - богини судьбы. Никто на свете не бывал
столькими людьми, как этот человек, сумевший, подобно египетскому Протею,
исчерпать все образы реальности. Порой, в закоулках того или иного сюжета, он оставлял роковое признание, уверенный, что его не обнаружат; так, Ричард проговаривается, что он актер, играющий множество ролей, Яго роняет странные слова - "я - это не я". Глубинное тождество жизни, сна и представления вдохновило его на тирады, позднее ставшие знаменитыми.
Двадцать лет он провел, управляя своими сновидениями, но однажды утром
почувствовал отвращение и ужас быть всеми этими королями, погибающими от
мечей, и несчастными влюбленными, которые встречаются, расстаются и умирают с благозвучными репликами. В тот же день он продал театр, а через неделю был в родном городке, где снова нашел реку и деревья своего детства и уже не сравнивал их с теми, другими, в украшениях мифологических намеков и латинских имен, которые славила его муза. Но здесь тоже требовалось кем-то быть, и он стал удалившимся от дел предпринимателем, имеющим некоторое состояние и занятым теперь лишь ссудами, тяжбами и скромными процентами с оборота. В этом амплуа он продиктовал известное нам сухое завещание, из которого обдуманно вытравлены всякие следы пафоса и литературности. Лондонские друзья изредка навещали его уединение, и перед ними он играл
прежнюю роль поэта. История добавляет, что накануне или после смерти он предстал перед Господом и обратился к нему со словами: "Я, бывший всуе столькими людьми, хочу стать одним - собой". И глас Творца сказал ему из бури: "Я тоже не я; я выдумал этот мир, как ты свои созданья, Шекспир мой, и один из призраков моего сна - ты, подобный мне, который суть все и никто". Translation B. Dubin
Everything And Nothing
Everything and Nothing (eng.)
From the book & quot; Creator & quot;
By itself, he was nobody; behind the face (not similar to others even on
nasty portraits of the era) and uncountable, ghostly, incoherent words covered only the cold, the dream that appeared to anyone. At first it seemed to him that everyone else was the same, but the embarrassment of a friend with whom he tried to talk about this emptiness convinced him of the error and once and for all made him realize that it was impossible to differ from others. He thought to find healing in books, for which, according to his contemporaries, he learned a little Latin and even less learned Greek; Later, he decided that he would achieve the goal by performing the simplest rite of human dormitory, and on the long June day he took initiation in the arms of Anna Hathaway.
Twenty years old, he arrived in London. In addition to the will, he already got the hand
to pose as someone in order not to betray that he is nobody; in london to him
met the craft for which it was created, the craft of the actor coming out
on the stage to portray another before a meeting of people ready to portray
as if they really consider him different. The work of the histrion brought him with nothing comparable joy, perhaps the first in his life; but the last verse sounded, the last corpse was removed from the scene - and the disgusting taste of unreality again filled it. He ceased to be Ferrex or Tamerlane and again became a nobody. Out of boredom, he undertook to invent other heroes and other horror stories. And so, while his body was performing in the taverns and brothels of London, what was necessary for the body, the soul that dwelt in it was Caesar, deaf to the warnings of augurs, Juliet cursing a lark, and Macbeth talking to
vacant lot with witches, they are the goddesses of fate. No one in the world has been
as many people as this man, who managed, like the Egyptian Proteus,
exhaust all images of reality. Sometimes, in the back streets of one or another plot, he left a fatal confession, confident that he would not be found; so, Richard says that he is an actor playing many roles, Iago drops strange words - & quot; I - it's not me & quot ;. The deep identity of life, sleep, and presentation inspired him to the ranks that later became famous.
Twenty years he spent managing his dreams, but one morning
felt disgusted and terrified of being all these kings dying from
swords, and unhappy lovers who meet, break up and die with melodious remarks. On the same day he sold the theater, and a week later he was in his native town, where he again found the river and the trees of his childhood and no longer compared them with those of others, in decorations of mythological hints and Latin names that his muse glorified. But here, too, it took someone to be, and he became a retired entrepreneur, having a certain fortune and now occupied only with loans, lawsuits and modest interest on turnover. In this role, he dictated a dry testament known to us, from which any traces of pathos and literaryism were deliberately etched. London friends occasionally visited his solitude, and in front of them he played
former role of the poet. The story adds that, on the eve or after death, he appeared before the Lord and addressed him with the words: "I, in vain with so many people, want to be one — myself". And the voice of the Creator said to him from the storm: "I, too, am not I; I invented this world, how you are your creatures, Shakespeare is mine, and one of the ghosts of my sleep is you, like me, who are everything and nobody ".
Скачать
О чем песня Хорхе Луис Борхес - Everything And Nothing?
