Уильям Шекспир все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Великий английский драматург, поэт, актер. Родился в семье ремесленника.
В юном возрасте стал актером, затем драматургом в Лондоне.

К 30 годам им была написана поэма «Венера и Адонис», затем «Лукреция».
Эти произведения впервые прославили Шекспира.

В это же время им были написаны 154 сонета, а также пьесы из истории Англии — «Генрих VI», «Ричард III», комедии — «Комедия ошибок», «Укрощение строптивой» и трагедия «Тит Андроник».
Вслед за этим вышли новые «хроники»: «Ричард II», «Король Джон» и комедии — «Два веронца», «Бесплодные усилия любви», «Сон в летнюю ночь», «Венецианский купец», трагедия «Ромео и Джульетта».

Действующие лица:

Лир, король Британии.
Король Французский.
Герцог Бургундский.
Герцог Корнуэльский.
Герцог Альбанский.
Граф Кент.

Мои глаза в тебя не влюблены, -
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.
Ушей твоя не услаждает речь.
Твой голос, взор и рук твоих касанье,
Прельщая, не могли меня увлечь
На праздник слуха, зренья, осязанья.

Уильям Шекспир

Быть или не быть, — таков вопрос;
Что благородней духом — покоряться
Пращам и стрелам яростной судьбы
Иль, ополчась на море смут, сразить их
Противоборством? Умереть, уснуть, —
И только; и сказать, что сном кончаешь

From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:

But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light'st flame with self-substantial fuel,

My love is strength'ned, though more weak in seeming;
I love not less, though less the show appear:
That love is merchandised whose rich esteeming
The owner's tongue doth publish every where.
Our love was new, and then but in the spring,
When I was wont to greet it with my lays,
As Philomel in summer's front doth sing,
And stops his pipe in growth of riper days:

Ты не для глаз моих пленительно-прекрасна/

Ты не для глаз моих пленительно-прекрасна.
Ты представляешь им лишь недостатков тьму;
Но что мертво для них, то сердце любит страстно,
Готовое любить и вопреки уму.

Ни пламя нежных чувств, ни вкус, ни обонянье,

144

На радость и печаль, по воле рока,
Два друга, две любви владеют мной:

Мужчина светлокудрый, светлоокий
И женщина, в чьих взорах мрак ночной.

Canst thou, О cruel, say I love thee not,
When I against myself with thee partake?
Do I not think on thee, when I forgot
Am of myself, all tyrant for thy sake?
Who hateth thee that I do call my friend?
On whom frown'st thou that I do fawn Upon?
Nay, if thou lour'st on me, do I not spend
Revenge upon myself with present moan?

When I consider every thing that grows
Holds in perfection but a little moment,
That this huge stage presenteth nought but shows
Whereon the stars in secret influence comment;
When I perceive that men as plants increase,
Cheered and checked even by the selfsame sky,
Vaunt in their youthful sap, at height decrease,
And wear their brave state out of memory:

1. Я полюбил тебя, тем клятву нарушая;
Но ты попрала две; в любви дав клятву мне,
Забыла о другой; меня же покидая,
Ты изменила вновь, вторично и вполне.

Как упрекать тебя в попранье двух обетов,
Когда по сотне их гнетет нас всех - поэтов!
Стократ виновней я, клянясь тебе во вред,

Бог Купидон дремал в тиши лесной, А нимфа юная у Купидона Взяла горящий факел смоляной И опустила в ручеек студеный. Огонь погас, а в ручейке вода Нагрелась, забурлила, закипела. И вот больные сходятся туда Лечить купаньем немощное тело. А между тем любви лукавый бог Добыл огонь из глаз моей подруги И сердце мне для опыта поджег. О, как с тех пор томят меня недуги! Но исцелить их может не ручей, А тот же яд - огонь ее очей!

Любовь, что нас с тобой в одно соединяет,
С тем вместе, милый друг, и резко разделяет -
И гибельный позор, что стал судьбой моей,
Приходится мне несть без помощи твоей.

К одной лишь стороне суждения не строги;
А в жизни нас с тобой ждут разные тревоги,
Которые, хоть в нас любви не истребят,

Твоя ль вина, что милый образ твой
Не позволяет мне сомкнуть ресницы
И, стоя у меня над головой,
Тяжелым векам не дает закрыться?
Твоя ль душа приходит в тишине
Мои дела и помыслы проверить,
Всю ложь и праздность обличить во мне,
Всю жизнь мою, как свой удел, измерить?

Tired with all these, for restful death I cry:
As to behold desert a beggar born,
And needy nothing trimmed in jollity,
And purest faith unhappily forsworn,
And gilded honour shamefully misplaced,
And maiden virtue rudely strumpeted,
And right perfection wrongfully disgraced,
And strength by limping sway disabled,

Перевод М. Чайковского

Я так же часто призывал тебя
Быть Музою моих стихотворений,
Как все другие, что несут, как я,
К твоим стопам плоды их вдохновений.

Твой облик, что научит петь немого

СОНЕТ 8

Ты - музыка, но звукам музыкальным
Ты внемлешь с непонятною тоской.
Зачем же любишь то, что так печально,
Встречаешь муку радостью такой?

Где тайная причина этой муки?

Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!

И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь

Трудами изнурен, хочу уснуть,
Блаженный отдых обрести в постели.
Но только лягу, вновь пускаюсь в путь -
В своих мечтах - к одной и той же цели.

Мои мечты и чувства в сотый раз
Идут к тебе дорогой пилигрима,
И, не смыкая утомленных глаз,