Текст песни Тикки Шельен и Елизавета Ланчина - Предположим

Исполнитель: Тикки Шельен и Елизавета Ланчина
Название песни: Предположим
Дата добавления: 29.01.2018 | 08:15:19

Просмотров: 28
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

Здесь расположен текст песни Тикки Шельен и Елизавета Ланчина - Предположим, перевод и видео.

Кто круче?

Тикки Шельен и Елизавета Ланчина

или

Тикки Шельен

Предположим, что где-то вдали, например в Тулузе,
Умирает один человек, например от рака.
В это время другой человек на другом конце света
Собирает грибы, допустим, у друга на даче.
Он, конечно, не в курсе пока и еще не плачет,
Но письмо полетело к нему, как стрела из мрака.

Есть и третий, и он вообще ни при чем в этой драме,
Он висит на трапеции, бодро болтая ногами.

Предположим, прошло много лет - например четыре.
Это много, когда появляется точка отсчета.
Все меняется, солнце из черного стало лиловым
И все ярче и ярче, хотя и другого цвета.
То есть солнце по-прежнему белое, дело не в этом,
Просто надо учиться жить в измерении новом.

А расклейщик афиш окунает поглубже валик,
И народ на гастроли заезжего цирка валит.

И сидит человек на какой-нибудь там галерке,
Рядом дети. Сиденье в липкой сахарной вате.
Дети радостно смотрят на клоунов и лошадок,
Пропуская гимнастов и прочих униформистов.
Из-под купола цирка свисает трос серебристый,
Представленье идет как часы, без каких-то накладок.

И когда у гимнаста трапеция ускользает,
Лишь один на галерке от ужаса застывает.

Если расшифровать потом этот взрыв дословно,
Очевидно, получится что-то примерно такое:
"Помоги-помоги-помоги, ну что тебе стоит,
Помоги, ты же близко, ты можешь, ты тут, ты рядом,
Здесь же дети, спаси, так нельзя!" - остальное вряд ли
Расшифровке может поддаться. Сознанью тоже.
При трактовке опущено множество коннотаций.
Фонетически это слышится как "О Боже!"

Пострадавшего, но живого, быстро уводят
Перепуганные до смерти униформисты.
Объявляется новый номер, выходит клоун,
Половина не поняла, что вообще случилось.
Побелевшими пальцами тиская ручку кресла,
Человек на галерке судорожно глотает.

Где-то там, вдалеке, над Тулузою, над могилой
В золотом и вечернем небе звевзда сияет. Suppose that somewhere far away, for example in Toulouse,
One person dies, for example from cancer.
At this time, another person on the other side of the world
Gathering mushrooms, for example, from a friend in the country.
He, of course, does not know yet and still not crying,
But the letter flew to him like an arrow of darkness.

There is a third one, and he has nothing to do with this drama,
He hangs on the trapeze, cheerfully dangling his legs.

Suppose many years have passed - for example, four.
This is a lot when a reference point appears.
Everything changes, the sun from black became lilac
And brighter and brighter, although a different color.
That is, the sun is still white, that's not the point,
You just have to learn to live in the dimension of the new.

A poster putter rolls a deeper roller,
And the people on tour of the visiting circus fells.

And a man sits on some sort of gallery there,
Near the children. Seat in sticky cotton candy.
Children happily look at clowns and horses,
Skipping gymnasts and other uniformers.
From under the dome of the circus silver cable hangs down
Representation goes like a clock, without any overlap.

And when a gymnast slips away from a trapeze,
Only one in the gallery freezes in horror.

If you then decipher this explosion verbatim,
Obviously, you get something like this:
"Help-help-help, well what you should do
Help, you're close, you can, you're here, you're around,
Here children, save, it is impossible! "- the rest is unlikely
Deciphering may succumb. Consciousness too.
In the treatment of omitted many connotations.
Phonetically, it is heard as "O God!"

Victim, but alive, quickly gone
Frightened to a uniform.
A new number is announced, a clown is coming out,
Half did not understand what had happened.
Whitened fingers vise chair arm,
The man in the gallery convulsively swallows.

Somewhere far away over Toulouse, over the grave
In the golden and evening sky zvezvzda shines.