Ночь прислонилась к камышу. Дым от костра стоит стеной. А я письмо тебе пишу- Моей любимой и родной.
Пишу о том,как в смертный бой Мы шли у жизни на краю, Сражаясь храбро в дождь и в зной За Землю Русскую свою.
Пишу, родимая,как есть- Нас окружил турецкий хан. А нас всего-то было шесть, Шесть казаков и атаман.
"Не имут срама мертвецы!"- Сказал наш батька-атаман,- "Ведь с нами Бог! А мы донцы! Так сложим головы в курган!"
И обнажили мы клинки, И помолился атаман. И поскакали напрямик- Врезаясь грудью в вражий стан.
Кого успели мы догнать- Тому досталося с лихвой. Остался враг в земле лежать, А мы отправились домой.
То помнит солнце и луна, И знает поле, белый свет. У казака вся жизнь-война, В казачьем сердце страха нет! The night leaned against the reeds. Smoke from the fire wall is. And I'm writing to you pishu- My favorite and hometown.
I write about how to fight to the death We went from living on the edge, Fighting bravely in the rain and in the heat During his Russian Earth.
I am writing, dear, how is- We were surrounded by the Turkish Khan. And we just had a six, Six Cossacks and Ataman.
& Quot; no shame shame dead! & Quot; - Said our dad, Ataman - & Quot; For God is with us! We Don people! So lay your head to the mound! & Quot;
And we drew swords, And I prayed Ataman. And galloped napryamik- Incision breast enemy camp.
Who had we dognat- Tom pulled out with a vengeance. The remaining enemies in the land lie And we went home.
That remembers the sun and the moon, And he knows the field, white light. The Cossacks all life-war, At the heart of the Cossack fear not!