Текст песни Аркадий и Борис Стругацкие - Град обреченный

Исполнитель: Аркадий и Борис Стругацкие
Название песни: Град обреченный
Дата добавления: 01.09.2016 | 06:36:21

Просмотров: 21
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

Здесь расположен текст песни Аркадий и Борис Стругацкие - Град обреченный, перевод и видео.

Нет, этому человеку нельзя было отдавать ни Вана, ни центра. И Андрей
быстро двинул вперед пешку, стоявшую на подхвате, не глядя, кто это, и
думая только об одном: прикрыть, подпереть Вана, защитить его хотя бы со
спины, показать великому танкисту, что Ван, конечно, в его власти, но
дальше Вана ему не пройти. И великий танкист понял это, и заблестевшие
было глаза его снова сонно прикрылись красивыми тяжелыми веками, но он
забыл, видимо, как точно так же забыл и вдруг каким-то страшным внутренним
озарением понял Андрей, что здесь все решают не они - не пешки и слоны, и
даже не ладьи и не ферзи. И чуть только маленькая безволосая рука медленно
поднялась над доской, как Андрей, уже понявший, что сейчас произойдет,
сипло каркнул: "Поправляю..." в соответствии с благородным кодексом игры и
так поспешно, что даже пальцы свело судорогой, поменял местами Вана и
того, кто его подпирал. Удача бледно улыбнулась ему: подпирал Вана, а
теперь заменил Вана Валька Сойфертис, с которым Андрей шесть лет просидел
на одной парте и который все равно уже умер в сорок девятом году во время
операции по поводу язвы желудка.
Брови гениального партнера медленно приподнялись, коричневатые с
крапинками глаза удивленно-насмешливо прищурились. Конечно, ему был смешон
и непонятен такой бессмысленный как с тактической, так, тем более, и со
стратегической точки зрения поступок. Продолжая движение маленькой слабой
руки, он остановил ее над слоном, помедлил еще несколько секунд,
размышляя, затем пальцы его уверенно сомкнулись на лакированной головке
фигуры, слон устремился вперед, тихонько стукнул о черную пешку, сдвинул
ее и утвердился на ее месте. Гениальный стратег еще медленно выносил битую
пешку за пределы поля, а кучка людей в белых халатах, деловых и
сосредоточенных, уже окружила хирургическую каталку, на которой лежал
Валька Сойфертис, - в последний раз мелькнул перед глазами Андрея темный,
изглоданный болезнью профиль, и каталка исчезла в дверях операционной...
Андрей взглянул на великого танкиста и увидел в его серых прозрачных
глазах тот же ужас и тягостное недоумение, которое ощущал и сам. Танкист,
часто мигая, смотрел на гениального стратега и ничего не понимал. Он
привык мыслить в категориях передвижений в пространстве огромных машинных
и человеческих масс, он, в своей наивности и простодушии, привык считать,
что все и навсегда решат его бронированные армады, уверенно прущие через
чужие земли, и многомоторные, набитые бомбами и парашютистами, летающие
крепости, плывущие в облаках над чужими землями, он сделал все возможное
для того, чтобы эта ясная мечта могла быть реализована в любой необходимый
момент... Конечно, он позволял себе иногда известные сомнения в том, что
гениальный стратег так уж гениален и сумеет однозначно определить этот
необходимый момент и необходимые направления бронированных ударов, и все
же он ни в какую не понимал (и так и не успел понять), как можно было
приносить в жертву именно его, такого талантливого, такого неутомимого и
неповторимого, как можно было принести в жертву все то, что было создано
такими трудами и усилиями...
Андрей быстро снял его с доски, с глаз долой, и поставил на его место
Вана. Люди в голубых фуражках протиснулись между рядами, грубо схватили
великого танкиста за плечи и за руки, отобрали оружие, с хрустом ударили
по красивому породистому лицу и поволокли в каменный мешок, а гениальный
стратег откинулся на спинку стула, сыто зажмурился и, сложив руки на
животе, покрутил большими пальцами. Он был доволен. Он отдал слона за
пешку и был очень доволен. И тогда Андрей вдруг понял, что в его,
стратега, глазах все это выглядит совсем иначе: он ловко и неожиданно
убрал мешающего ему слона да еще получил пешку в придачу - вот как это
выглядело на самом деле...
Великий No, this man could not give neither Wang nor center. And Andrew
quickly moved forward a pawn standing in the wings, without looking who it was, and
thinking of only one thing: to cover, prop Wang, protect it at least with
back, show great tankman that Wang, of course, in his power, but
Wang on him not to go. And the great tank commander understood it, and zablestevshie
His eyes were again covered themselves dreamily beautiful heavy-lidded, but he
I forgot, apparently as just forgot and suddenly some terrible internal
Andrew illumination realized that everything they decide not to - not pawns and elephants, and
not even the rooks and queens. And only a little little hairless hand slowly
climbed over the board as Andrew already knew that was going to happen,
hoarsely croaked: "Get well ..." in accordance with the code of the game and noble
so quickly that even the fingers cramp, and reversed the Van
of him who propped up. Luck smiled faintly to him, propped Wang and
He is now replaced by Val Van Soyfertis with which Andrew spent six years
at the same desk, and which still has died at forty-nine, during the
surgery for gastric ulcers.
     Eyebrows brilliant partner lifted slowly, with brownish
flecked eyes narrowed in surprise-mockingly. Of course, it was ridiculous
a senseless and incomprehensible as the tactical, so the more and with
strategic point of view the act. Continuing a little weak
hands, he stopped her on an elephant, hesitated for a few seconds,
thinking, then surely his fingers closed on the varnished head
figures, elephant rushed forward, gently tapped on the black pawn, pushed
and it has established in its place. A brilliant strategist endured more slowly battered
pawn of the field and a bunch of people in white coats, business and
concentrated, already surrounded by a surgical gurney on which lay
Val Soyfertis - the last time before his eyes flashed dark Andrew,
izglodanny disease profile, and wheelchair disappeared into the operating doors ...
     Andrew looked at the great tanker, and saw in his gray transparent
eyes the same fear and painful bewilderment, which felt itself. Tankman,
frequent blinking, staring at the brilliant strategist, and did not understand anything. is he
accustomed to think in categories of movement in the space of a huge machine
and the masses of people, he, in his naivete and innocence, used to think,
that all and for all decide his armored armada confidently through Pruszcz
foreign lands, and multi-engine, full of bombs and paratroopers flying
castle floating in the clouds over foreign lands, he did his best
to clear this dream could be realized at any desired
moment ... Of course, he allowed himself sometimes known doubt that
ingenious strategist so brilliant and will be able to clearly define the
the required time and the required direction of armored attacks, and all
he is in any did not understand (and so did not have time to understand) how could
sacrifice is it such a talented, tireless and such
unique as it was possible to sacrifice all that was created
such work and effort ...
     Andrew quickly removed it from the board, out of sight, and put in its place
Wan. People in blue caps squeezed between rows, roughly seized
Grand tanker shoulders and hands, seized weapons, with a crunch hit
the beautiful thoroughbred face and dragged into the stone bag and genius
strategist leaned back, closed his eyes and sated, his hands folded on
stomach, twisted his thumbs. He was pleased. He gave the elephant for
pawn and was very pleased. Then Andrew realized that it
strategist, the eyes of all, it looks quite different: he cleverly and unexpectedly
Nuisance elephant removed it but still got a pawn in the bargain - that's how it
It looked really ...
     Great