Бурлит Сен-Антуан, шумит Пале-Рояль, В Париже слышен зов Камилла де Мулена, Народный гнев растет, вздымаясь ввысь, как пена. Стреляют, бьют в набат, в дыму сверкает сталь.
Бастилия взята, предместье торжествует, На пиках головы Бержье и Деланей, И победители, очистив от камней Площадку, ставят надпись "Здесь танцуют".
Король охотился в лесах Марли Борзые подняли оленя, но пришли Известья, что мятеж в Париже. Помешали! Сорвали даром лов. К чему? Из-за чего? Не в духе был. Не спал и записал в журнале: "Четырнадцатого июля - ничего". Волошин. М. 1939 14th of July
Burbs Saint-Antoine, the Palais Royal rustles, In Paris, you hear the call of Camilla de Moulins, People's anger grows, rising up, like foam. They shoot, they beat the alarm, the steel sparkles in the smoke.
The Bastille is taken, the suburbs are triumphant, On the peaks of the head of Bergier and Delaney, And the winners, having cleansed of stones A platform, put an inscription "Here dances".
The king hunted in the forests of Marley Greyhounds raised a deer, but came The news that the insurgency is in Paris. Stirred! We broke for nothing. For what? Because of which? Not in the spirit was. I did not sleep and wrote in the magazine: "Fourteenth of July - nothing." Voloshin. M. 1939