Лобастый как Ленин, худой как христова тень оттого, что блюю часто, с удовольствием неподдельным. Под взором бельм на коих не смыкались веки сотню лет, пока не погиб в среду. В четверг же, прекрасно одетый, стоял, глядя как мимо несут гроб с моим телом, попеременно то курил, то пел о смелом подвиге утративших рассудок, оставивших свое дыхание на замерзающих ладонях осознания, не уподобившихся сукам, раскрывающим зонты перед стихией, читающих стихи отлитых в бронзе истуканов, чьи раны залатала уж земля. Не покушаясь на чужой карман, застывший паразит милее для прекрасных дам, чем я.
Лобастый как Ленин истекаю закатом и мнением в раковину. Припадай устами, чего уставился? В жилах сталь разбавленная радостью дешевой сочится через швы и если ты молчишь, возможно ты нашел. Lobastov Lenin, thin as a shadow of Christ because blyuyu often with genuine pleasure. Under the gaze leukomas on whom not to close forever a hundred years, until he died on Wednesday. On Thursday, well-dressed, I am standing, both are looking past the coffin with my body, alternately smoked the singing of the daring feat lost his mind, left their breath freezing on the palms of awareness It becomes like bitches, revealing umbrellas to the elements, read poetry cast in bronze idols, whose wounds patched much land. Do not encroaching on someone else's pocket, frozen parasite sweeter for the beautiful ladies, than me.
Lobastov Lenin I bleed sunset and the views of the sink. Pripadat mouth, What you looking at? In the veins of steel diluted joy cheap seeping through the seams and if you say something, maybe you found.