Пеппи, прижимаясь к стене взрывала первой, Тот же чулок купленный в чужой стране на барахолке. Зазывно манила полупьяных полуджентельменов работой изгорбленных пропитое веснушчатое лицо. Стою поотдаль(примеряюсь,наверное): К гуманности, выраженной в холокосте.
Праздник плавал,расщепленный желудочным соком в ведре пластиковом. Подпропитая Пеппи все в том же чулке, только скважинами помятостей веснушки стирались. Помню, мне сказки в розовом детстве нравились-смять и ближе к фекальности. Февраль за окном календарь продал, С брошюрами апокалипсиса. Мне одну содовую в сорок градусов и потянется: Холокост,как высший принцип гуманности.
В дымных туманностях по углам смели данности; В понурых кабаках-дамность. Я прихожу туда наслаждаться: Сбродом поношенных вчера королев, Снятых с чужого плеча,выброшенных с б/у постелей. Дамами затягивается мундштучный табак. Эти дамы и оптом дешевле,чем днем поштучно. Больным на печень или простату,или-бюджетный вариант. У этих дам руины,где тушат окурки о полироль стола. Я этих дам не пробовал прожевать, у этих дам глазницы,а не глаза. И смеются они. Страшно. Придирчиво громко. Раскатно. Они, как кроссворд из вагона плацкартного, совсем неразгадываемы. Или просто слишком просты - на все вопросы всего один ответ. Литрами хлещется портвейн и выблёвывается. Они все старые, как Бродвей и не хуже его размалёваны. Каково же в дерьме вам, Леди без джентельменов? Она - среди них. Отличима лишь по чулку. Сидит, сутулясь, за столиком в углу. И взглядом ищет. Присматривает по одёжке. Как жертву хищница, как мать детёныша.
Вон он, принц. Пожилой, гнилозубый. Толст, аж колени дрожат. Она, гарцуя, подошла.
***
Мертвенным холодом веет от обоюдобезразличных взглядов и стен бетонных. Кровать вспотела, устала, дрожит от неистовой скачки. Шныряют в панике под потолком купидоны. У них кончились стрелы и они взяли ножи. По колени и локоть испачканы кровью, но любви здесь как нет, так и не было. Они мухами бьются в стекло, тоскуя по небу, глохнут от стонов притворных. Таращатся испуганно на тех двоих, в постели, глазами-глобусами. И под окном дворник искоса смотрит снизу вверх, возбуждается от женского визга и от зависти лопается.
***
Он уйдёт. Сядет на белого коня и поскачет по делам дальше, блеснув плешью. Ей опять станет одиноко и страшно. Она примет душ, начнёт собирать разбросанные вещи в кучку - презервативы, бутылку, бельё, чулок и трупики кудрявых лучников. Pippi , hugging the wall blew up first , The same stocking purchased in a foreign country at a flea market . Beckoned invitingly poludzhentelmenov work half-drunk drunken izgorblennyh freckled face . Stand pootdal ( trying on , probably) : To humanity, expressed in the Holocaust.
Holiday sailed digested gastric juice in a plastic bucket . Podpropitaya Pippi in the same stocking Only wells bruises freckles erased . Remember me in a pink fairy tale childhood crush - liked and closer to fecal . February calendar sold outside the window , From brochures apocalypse. Me one soda at forty degrees and will be pulled : Holocaust as the supreme principle of humanity .
In the corners of smoky nebulae dare givens ; In taverns , damnost dejectedly . I come there to enjoy : Rabble worn yesterday queens Taken from someone else's shoulder , thrown with b / y beds. Ladies delayed mouthpiece tobacco. These ladies and wholesale cheaper than a day apiece . Patients on the liver or prostate, or - budget option. These ladies ruins where extinguish cigarette butts on the polish of the table. I have not tried these ladies chew , these ladies of the orbit, not the eyes . And they laugh . Scary. Meticulously loud. Inker . They are second-class carriage of the crossword , quite nerazgadyvaemy . Or just too easy - all the questions just one answer. Liters gushing port and vomiting up . They are all old as Broadway and daubed it worse . Is the same shit you Ladies without gentlemen ? She - among them. Distinguishable only by stocking . Sitting , stooping , at a corner table . And look looking . Looked after by their looks . As a victim of a predator , mother cubs .
There he is , the Prince . Elderly , rotten teeth . Thick , already trembling knees . She , prancing , approached .
***
Deathly cold emanates from oboyudobezrazlichnyh views and concrete walls . Bed sweating , tired, shivering of frantic racing. Darting in panic from the ceiling cupids . They ran out of arrows, and they took knives . On his knees and elbow stained with blood , but there is no love here and not there. They beat the flies in a glass, longing for the sky fade away from the groans sham . Staring fearfully at the two men in bed , eyes - globes . And under the window wiper askance looking from the bottom up , from a female excited squeal and bursting with envy .
***
He will leave. Sits on a white horse and gallop for further gleaming bald head . Again she gets lonely and scary. It will take a shower, start to collect litter in a pile - condoms, bottle , lingerie, stockings and corpses curly archers.