Коридоры не кончаются там, где начинаются двери. Я часто верил в роскошь слов, я часто плевал на потери. Я не был другом себе, я даже не был хозяином вещи, Но раньше мне не казался небосвод мой таким зловещим. Мне никогда не казались звезды такими чужими, Я побоялся показаться смешным, и не попал в этот мир. На вид здоровые дети неспроста становились больными, На вид больные идеи становились в заглавие лир.
Но я с тобой, моя любимая ночь.
Уже дорожная грязь мне почему-то грехи отпускает, Но черный цвет такой стойкий - его очень трудно отмыть. Слова цветные, как всегда, к любым полюсам примыкают, Слова невзрачные в добрых руках невозможно забыть. Я презираю слова, когда в крови декорации сцены, Я в море сытых идей филармонических дедов не плыл. И пусть я раньше не знал, что полуправда, а что драгоценно - Ночные боги мои, я безнадежно вас полюбил.
The corridors don't end there where do the doors begin. I often believed in the luxury of words, I often spit on losses. I was not my friend I wasn’t even the owner of the thing, But before I didn’t seem my firmament is so ominous. The stars never seemed to me so alien I was afraid to seem funny and did not get into this world. Healthy-looking kids they got sick for a reason Seemingly sick ideas became the name of the lyre.
But I'm with you, my favorite night.
Already road dirt for some reason I’m letting sins go But the black color is so persistent - it is very difficult to wash. Colored words, as always adjacent to any poles, Words inconspicuous in good hands impossible to forget. I despise the words when the stage scenery is in the blood, I'm in a sea of well-fed ideas Philharmonic grandfathers did not swim. And even though I didn’t know before what is half truth and what is precious - My night gods I hopelessly fell in love with you.