- Вдох. Ребёнок рисует море, волны катятся в никуда
Вдох. Ребёнок рисует море, волны катятся в никуда.
Выдох. Воздух горяч и горек, и повсюду одна вода.
Вдох. Ребёнок рисует остров, скалы высятся над водой.
Выдох. Мир нереально-острый, весь он ангельская юдоль.
Вдох. Ребёнок рисует солнце, гладят воду его лучи.
Выдох. Пульс мирозданья бьётся, словно песня вокруг звучит.
Вдох. Ребёнка зовут на ужин, дождь с асфальта смывает мел.
- Милый мальчик, ты так весел
Милый мальчик, ты так весел, светишь взором вдохновенным,
Ты собрался в славный Питер. Не ответишь мне, зачем?
Ты не знаешь, ты не знаешь, что течёт в каналах-венах,
Ты не знаешь, что таится в мутной пелене ночей.
Ты наивен, как ребёнок, даже если лет за тридцать,
Если думаешь, что встретят, обогрев и накормив.
Только вряд ли ты отыщешь в нашей северной столице
- Наше время никак не кончится
Наше время никак не кончится, тонкой плёночкой вьётся вдаль.
Мы сдираем друг с друга кожицу, уверяя, что это дань
Удивительной невозожности расплеваться и разойтись.
Чувства плещутся (слишком сложные), высекая десяток искр,
Повергая нас в изумление и в безумие - всех друзей,
Хоть стихи пиши на колене и открывай для любви музей.
Мы там главными экспонатами будем где-то с полсотни лет,
- Не Выходи из Комнаты
Не выходи из комнаты. Подумай, дружок, а надо ли?
Снаружи весна, запах бензина, падали,
Тихо сиди, решай, что другие выдали,
Делай, что старшие задали,
Гордись заоконными видами.
Не выходи из комнаты. Лучше не знать, что вне её.
Не думай, что остальные сильней, умнее ли
- Три Сестры
Холод зимний стучится в двери обезумевшим диким зверем, и окутала тихий терем вьюжной сетью карга-метель. Три сестрицы прядут при свечке, коротают унылый вечер, разговор, как всегда, о вечном - о потерянных в темноте.
Молвит первая: "Он прекрасен и, наверное, царь иль князь он, тонкий, стройный, как будто ясень, будет наш запоздалый гость. Я судьбу ему тку попроще, чтоб впотьмах не бродил на ощупь", - нить вплетает, никто не ропщет, тишина - словно в горле кость.
И тогда говорит вторая: "Он шагает сейчас по краю между адом земным и раем, словно нет для него дорог. Я веду его прямо в терем, я пред ним распахну все двери," - пядь за пядью всю нить размерив, для него подбирает рок.
Третья слушает тихо, молча, только щурит глаза по-волчьи, знает: тот, кто блуждает ночью, не зайдёт уже к ним на чай. Был бы выбор у ней, так чтобы царь любовь отыскал до гроба, но... такая зима, сугробы... и сейчас догорит свеча. Третья щурится и вздыхает: что поделать - судьба плохая, и её бесполезно хаять, путеводные жечь огни. То не первый раз, не последний, меж людьми и судьбой посредник теребит сейчас свой передник
и бестрепетно
- Упрямо храня листочки отрывного календаря
Упрямо храня листочки отрывного календаря, я верю - ещё ни строчки я не написала зря. И каждое слово взвесив, любимейшие храню, ведь взрывоопасной смесью они отбивают нюх, а так же и почки, печень всем тем, кого вечно злит характер, всегда беспечный, и слишком упрямый вид.
Сердца я не жгу глаголом, напалмом - оно верней, и вопли "Король-то голый!" приходятся не по мне, ведь я не борцун за правду ну или права меньшинств, и рваться в режиме "авто" на высшую из вершин не нравится, хоть убейте. Понять не могу, зачем быть пикселем в интернете, набором стандартных черт?
Пусть кто-то страдает мрачно, что, мол, дефицит идей, я - ставлю себе задачи, сложнее на новый день, чтоб сделаться ярче, чище, сбываться, как чей-то сон, сама себе Принц и Нищий, сама себе Грэй, Ассоль.
В обыденной жизни, впрочем, хватает проблем и дел: то кто-то карьеру прочит, то держит меня в узде, то волчью готовит яму и топит в грязи, грубя, но я создаю упрямо свой главный шедевр -
себя.