Кафе называлось, как странная птица, - "Фламенго". Оно не хвалилось огнями, оно не шумело. Курило кафе и холодную воду глотало... Была в нем гитара. Взъерошенный парень сидел на малюсенькой сцене. Он был непричёсан, как лес, неуютен, как цепи. Но в звоне гитары серебряно слышались трубы, - с таким торжеством он швырял свои пальцы на струны! Глаза закрывал и покачивался полузабыто... В гитаре была то ночная дорога, то битва, то злая веселость, а то колыбельная песня. Гитара металась В ней слышалось то нетерпенье, то шелест волны, то орлиный рассерженный клекот, зубов холодок и дрожанье плечей оголенных. Задумчивый свет и начало тяжелого ритма... Гитара смеялась! Со мной гитара говорила. Четыре оркестра она бы смогла переспорить... Кафе называлось, как чья-то старинная повесть, - "Фламенго". Все так же дымило кафе и в пространстве витало... А парень окончил играть и погладил гитару. Уже незнакомый, уже от всего отрешенный, - от столика к столику робкой походкой пошел он. Он шел, как идут по стеклу, - осторожно и смутно. И звякали деньги. И он улыбался чему-то. И, всех обойдя, к закопченной стене притулился... Я помню, я помню все время того гитариста! Я чувствую собственной кожей, как медленно-медленно в прокуренном напрочь кафе под названьем "Фламенго" на маленькой сцене я сам коченею от боли. Гитара смеялась! Со мной гитара говорила. Четыре оркестра она бы смогла переспорить... Кафе называлось, как чья-то старинная повесть, - "Фламенго". Cafe called, like a strange bird - "Flamengo". It is not to praise the lights, it is not buzzing. Kuril cafe and cold water swallowed ... Was it a guitar. disheveled guy I perched on a tiny stage. He was neprichёsan as wood, neuyuta as chain. But the ringing guitars Silver heard the pipe - with triumph He threw his fingers on the strings! eyes closed and swung half-forgotten ... The guitar was the night the road, the battle the wicked merriment, otherwise Lullaby. Guitar tossed It heard the impatience, the rustle of the waves, the eagle angry scream, teeth chill and quivering shoulders bare. Thoughtful light and the beginning heavy rhythm ... Guitar I am laughing! With me guitar I said. Four orchestra she would I could argue ... Cafe called, like someone's old tale - "Flamengo". All the same dymilo cafe and soared in the space ... And the guy finished playing and stroked his guitar. Even stranger, already from all detached - from table to table timid gait So he went. He was walking, going on the glass - cautious and vague. And clanked money. And he was smiling at something. And all the beating, a sooty wall Prytula ... I remember, I remember all the time of guitarist! I feel their own skin, how slowly completely in a smoky cafe called "Flamengo" on a small stage I myself Kochenov pain. Guitar I am laughing! With me guitar I said. Four orchestra she would I could argue ... Cafe called, like someone's old tale - "Flamengo".