I eat only sleep and air and everyone thinks I'm dumb but I'm smart because I've figured it out.
I am slimmer than you are and I am burning my skin off little by little until I reach bone and self until I get to where I am essential until I get to where I am
Food doesn't tempt me anymore because I am so full of energy and sense I can even pass by water now because I am living off the parts of me that I don't need anymore.
I could feel the slow drips of pain before, swirling inside where my lungs should have been. Now I'm clean inside.
I threw out hundreds of things that I didn't need anymore. All my dresses and bras stupid things like jeans and socks. Most days I float through the house naked so I can see myself in the mirrors. I have hundreds of them everywhere and they talk back to me all the time. They keep me true and pure. They make sure I'm still here.
When I knew what I had to do I took all my notebooks, all my manuscripts and ate them page by page so I could take my words with me.
I can finally control my life and even death and I will die slowly like steam escaping from a pipe.
This is my greatest performance and all of the actresses who won my parts will say how wonderful to let yourself go that mad, how wonderful to go on this kind of journey and not care if you come back to tell the story.
I scratch words on the walls now so people will visit this museum and know how someone like me ends up like this (they'll say there is art in here somewhere).
Everything that comes out of me is sacred every tear, every cough, every piss. Everything that comes off of me is sacred every fingernail, every eyelash, every hair.
Starvation is sacred and I scratch my bones against the windows at night. I light candles and feel myself evaporate. This body is a little church, a little temple. You can't see me now because I've gone inside.
My family doesn't call anymore. My friends don't call anymore. You can't hurt me anymore. They can't hurt me anymore. Only I can.
And that's okay. I don't need them anymore. I can live off of me. I speak to me. I dance with me. I eat me.
When they find me, I'll have a little smile on my face and they'll wrap me in a white cloth and lay me in the ground and say they don't understand. But I do. I don't hurt anymore. I'm not lonely anymore. I'm not sad I'm not pretty anymore. I made it through.
I feel so holy and clean when I stretch out on the floor and sing. Sometimes god comes in for a minute and says I'm doing fine, I'm almost there.
Every day I get a little closer to vanishing. Some days I can't stand up because the room moves under my feet and I smile because I'm almost there, I'm almost an angel.
One day when I am thin enough I'll go outside fluttering my hands so I can fly and I will be so slight that I will pass through all of you silently like wind. Я ем только сон и воздух и все думают, что я тупой но я умный, потому что я понял это.
Я стройнее тебя и я сжигаю свою кожу понемногу пока я не достигну костей и себя пока я не достигну того, где я необходим пока я не доберусь до того места, где я нахожусь
Еда больше не соблазняет меня потому что я полон энергии и смысла Теперь я могу даже пройти мимо воды потому что я живу по частям меня что мне больше не нужно.
Я чувствовал медленные капли боли раньше, закрученный внутри, где должны были быть мои легкие. Теперь я чист внутри.
Я выбросил сотни вещей, которые мне больше не нужны. Все мои платья и бюстгальтеры глупые вещи, такие как джинсы и носки. Большую часть дня я плаваю по дому голым так что я могу видеть себя в зеркалах. У меня их сотни везде и они разговаривают со мной все время. Они держат меня правдивым и чистым. Они уверены, что я все еще здесь.
Когда я знал, что я должен был сделать Я взял все свои тетради, все мои рукописи и ел их постранично чтобы я мог взять свои слова с собой.
Я наконец могу контролировать свою жизнь и даже смерть и я умру медленно, как пар, выходящий из трубы.
Это моя лучшая работа и все актрисы, которые выиграли мои роли, скажут как замечательно позволить себе сойти с ума, как чудесно отправиться в такое путешествие и не волнует, если вы вернетесь, чтобы рассказать историю.
Я выцарапываю слова на стенах сейчас так что люди будут посещать этот музей и знать, как кто-то вроде меня оказывается таким (они скажут, что где-то здесь есть искусство).
Все, что исходит от меня, священно каждая слеза, каждый кашель, каждая моча. Все, что исходит от меня, священно каждый ноготь, каждая ресница, каждый волос.
Голод - это святое, и я чешу кости на окнах ночью. Я зажигаю свечи и чувствую, что я испаряюсь. Это тело - маленькая церковь, маленький храм. Вы не можете видеть меня сейчас, потому что я вошел внутрь.
Моя семья больше не звонит. Мои друзья больше не звонят. Ты не можешь причинить мне боль больше. Они больше не могут причинить мне боль. Только я могу.
И это нормально. Мне они больше не нужны. Я могу жить от меня. Я говорю со мной. Я танцую со мной. Я ем меня.
Когда они найдут меня, у меня будет маленькая улыбка на лице и они завернут меня в белую ткань и положат меня в землю и говорят, что они не понимают. Но я делаю. Мне больше не больно. Я больше не одинок. Мне не грустно, я больше не красива. Я сделал это до конца.
Я чувствую себя таким святым и чистым, когда растягиваюсь на полу и пою. Иногда Бог приходит на минуту и говорит, что у меня все хорошо, я почти на месте.
Каждый день я становлюсь все ближе к исчезновению. Иногда я не могу встать, потому что комната движется под моими ногами и я улыбаюсь, потому что я почти там, Я почти ангел.
Однажды, когда я достаточно худой Я выйду на улицу развеваются мои руки, чтобы я мог летать и я буду настолько слаб, что пройду через всех вас молча как ветер.