Majdanek Waltz все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Эта мутная влага в дерюге жнивья -
дождь.
Этот бурый обрубок - дерево.
Этот свист вкруг пустеющих стен - ветер.
Это время - время печали - вечер.

За околицей
кротко сбирает сиротка колосьев остатки.

Такова первопричина всех великих событий; бесплотная душа, или божество, или демон входят сперва в сознание людей смутным знаком и - изменяют его, изменяют ход мыслей людских и людских поступков, и вот волосы, что были цвета пшеницы, становятся иссиня-черными, или черные волосы превращаются в пшеничные, и империи меняют свои границы на карте, словно они - лишь палая листва, влекомая по земле ветром.

Уильям Батлер Йейтс.

Tenebrae I

Рядом мы, Господь,
рядом, рукой ухватить.

Уже ухвачены, Господь,
друг в друга вцепившись, как будто
тело любого из нас –

Пить мы шли, Господь.

Это было кровью. Это было
тем, что ты пролил, Господь.

Она блестела.

Твой образ ударил в глаза нам, Господь.

Перед скончанием Эона место все заколеблется от великого трома. Тогда Архонты опечалятся, возопив, из-за их смерти. Антелы опечалятся из-за их людей, и демоны восплачут о своих временах, их люди опечалятся и возопят из-за их смерти. Тогда Эон начнет (рушиться), и они задрожат. Его цари.опьянеют от огненного меча и будут биться друг с другом, так что земля опьянеет от пролитой крови, и моря содрогнутся от тех битв. Тогда солнце потемнеет, и луна погасит свой свет. Звезды неба изменят свой бег, и великий гром выйдет из великой Силы, которая над всеми Силами Хаоса, (в том) месте, где небосвод Жены. Сотворив первую работу, она снимет (с себя) мудрое пламя рассудка, она наденет гнев безумный. Тогда она прогонит богов Хаоса, тех, которых она сотворила вместе с Родоначальником. Она бросит их в бездну. Они будут стерты своей неправедностью, ибо они будут как горы огнедышащие и пожрут друг друга, пока не будут (наконец) уничтожены Родоначальником. Когда он уничтожит их, он обратится против самого себя и уничтожит себя, так что он исчезнет. И их небеса упадут друг на друга, и их Силы сгорят. Их Эоны будут опрокинуты, и его (т. е. Родоначальника) небо упадет и расколется пополам.

Лето в зените,
Полночь темна.
Звезды бледнеют - Всходит луна,
В небо выводит
Свиту планет.
Брызжет холодный
На воду свет.

Я переворачиваю страницу молитвы и вот сгораю
В благословении внезапного солнца.
От имени (и во имя) проклятых
К спрятанной от меня земле
Я ударяюсь в побег,
Но луч солнца
Крестит
Небо.

Душа пуста
Часы идут назад

С земли на небо
Серый снег
Несется

Огромное смежается в глаза

ВСЕХ УСОПШИХ


День уходит, приходит вечер.
Горит звезда в ночной высоте.
Трава колышется. И все дороги
В сумерках сводятся к одному.

"Гамлет, Ты уезжаешь, останься со мной,
Мы прикоснемся к земле и, рыдая, заснем от печали.
Мы насладимся до слез униженьем печали земной,
Мы закричим от печали, как раньше до нас не кричали.
Гамлет. Ты знаешь, любовь согревает снега,
Ты прикоснешься к земле и прошепчешь: «забудь обо всем!»
Высунет месяц свои золотые рога,
Порозовеет денница над домом, где мы заснем."

Знамя украшает мерзкий пейзаж, а наше наречье заглушает бой барабанов.
Самую циничную проституцию мы будем вскармливать в центрах провинций. Мы истребим логичные бунты.
Вперед, к проперченным, вымокшим странам!К услугам самых чудовищных эксплуатаций, индустриальных или военных.
До свиданья, не имеет значения где. Новобранцы по доброй воле, к свирепой философии мы приобщимся; для науки — невежды, для комфорта — готовы на все, для грядущего — смерть. Вот истинный путь! Вперед, шагом марш!

Георг Гейм - Deine Wimpern (перевод - Ф.Сологуб)

Длинны твои ресницы,
В твоих глазах темные воды,
Дай погрузиться в них,
Дай в глубину войти.
Вот у шахт рудокоп
Качает тусклую лампу

Под вечер всяк предмет уже не слеп,
Не стенно-тверд в гонимом полосканье
Часов; приносит ветер с мельниц в зданья
И влагу рос, и призрачность небес.

Дома глаза раскрыли в тишине,
Мосты ныряют вниз в речное ложе,
И на звезду земля опять похожа,

Еще вчера шумели карусели,
Наяривал гигантский граммофон,
Афиши и названия пестрели,
И шум толпы летел со всех сторон,
Где собирались толпы у киосков
И зазывалы звали их войти,
Еще вчера лежали праздные пути
Мужчин и женщин, старцев и подростков, -

Знак Вотана

Внезапно в горькой ночи
Вижу знак Вотана, окруженный немым сияньем.
Выковывая связь с таинственными силами,
Луна в своем магическом колдовстве чертит руны.
Все, что в течение дня было полным грязи,
Стало ничтожным пред магической формулой.

Как Млечный Путь, любовь твоя
во мне мерцает влагой звездной,
в зеркальных снах над водной бездной
алмазность пытки затая.

Ты - слезный свет во тьме железной,
ты - горький звездный сок. А я -
я - помутневшие края

Максимилиан Волошин


Антология русской поэзии

Как Млечный Путь, любовь твоя
Во мне мерцает влагой звездной,
В зеркальных снах над водной бездной

Сон! сон! поведи,
Где свет впереди!
Там свет - в глубине,
И - горе на дне.

Спи, схожий лицом
С заблудшим отцом.
Спи, грешен, лукав.

Так спи, мои глаза еще открыты.
Все чаши ливня, кажется, пусты.
Ночь сердце будет трогать, сердце – жито.
Но слишком поздно, жница, для косы.

Так снежно-бел ты, ветер небосвода!

Бело, что отнято, бело, что есть!

Любовь как удар кнута,
Тела покрыты коростой страданий.
Танцы утопленников,
Пустота.

Отдать всего себя без остатка,
Черные птицы над пустынной землей,
Терпкий запах горелой плоти.

Бледные пальцы сжимают клочьями кожи колючую проволоку,
Мир без согнутых спин, без паволоки лжи,
День взрывается мириадом теней-отблесков вечного пламени,
Правда плавит гнилое золото, правда пронизывает жизнь.

На ваших лицах зависть и злоба,
На наших – ярость и звездная страсть,
На ваших глазах подохнет последний

Проникновение в тайную ночь.
Тысячи искр красоту превозмочь
и найти в себе силы идти, продолжать с половины пути
путь назад.

Ложный взгляд,
как доверие тьме.
Слабых рук скользящее соло на шее.

Как большая вера в лучшее время
Воссияй моя свастика, пой во мне!
Мое снежное солнце, моя вечная гордость,
Моя черная свастика, пой во мне!

А на черном пепелище запылают кресты
Лживого бога Антисистемы!
А на черных ветвях повиснут мерзкие черви,

Время, Пространство, Число
С черных упали небес
В море, где мрак и покой.

Саван молчанья и тьмы
Их поглотил без следа -
Время, Пространство, Число.

Настанет гибель для всего живого,
Леса охватит яростным огнем,
И листья в царстве воздуха пустом,
Слепое племя, не отыщут крова.

Из логов завизжат лесные твари,
Зарю закрасит черным воронье,
В сухие листья прянет запах гари.

Под бетоном дорог и баз,
Под бетоном плененных рек
Затаилась, как синий газ,
Ты, Европа, Четвертый Рейх.
Катастрофе который год,
Но земля продолжает спор,
Обнажая то хмурый дот,
То имперский свастичный пол.

Разорванный круг солнечной связи,
цепь сомкнутых рук в молчаливом экстазе.
Белый снег неписаной летописи
поколений,
в Асгарде воет волк о безвозвратно
потерянном времени.

А в окна врывается буря,

Слепцы стоят на дороге. Их веки…
Как нависшие пологи. Вдалеке
Воскресный звон с островерхой колокольни
Мягко качается над полями.

То откуда-то издали звук шарманки,
То еще какой-то, размолотый ветром.
Сердце радо отдаться грусти…

Огни мерцают на далекой пристани
И тлеют искрами на склонах гор.
Под пеплом тьмы вечерний город издали
Похож на затухающий костер.

Соленой синью темнота насытилась,
Восток и Запад спрятались в туман.
Луна серебряным песком осыпалась

Там лап ленивых плавное движенье
Рождает страшный тишины раскат,
Но вот одна из кошек, взяв мишенью
Блуждающий по ней тревожно взгляд,

Его вбирает в свой огромный глаз, -
И взгляд, затянутый в водоворот
Зрачка, захлебываясь и кружась,

Гнездо болотной крысы в волосах,
И руки в кольцах, словно плавники,
Качаются; она плывет в лесах,
В дремучих зарослях на дне реки.

Закатный луч сквозь спутанную тьму
Спускается на дно ее души.
Зачем она мертва? И почему

Плавучими кораблями
нас уносило вдаль.
Зимним блеском
полосовало нас.
В море меж островами
мы пускались в пляс.
Поток проносился мимо.
В небе была пустота.

Тысячи новых грехопадений
Горящие люди с открытыми ртами
Крики во сне, святые скрижали
С белого света уйти
Вечность в глазах сумасшедших
Пляшет и корчится старая ведьма
Знак богохульства- еще один полдень
С белого света уйти

Низко-низко, задевая души,
Лунный шар плывет над балаганом.
А с бульвара под орган тщедушный,
Машет карусель руками дамам.

И весна, бездонно розовея,
Улыбаясь, отступая в твердь,
Раскрывает темно-синий веер

Пылают огни на рассеивающихся свечах
тонких белых апостолов тихая экклесия.
Розовое пламя духа над бедными их головами,
мирный вывих пламени выдувает ночь.

Убывают огни. Медленно, как шахтерские фонари
в черных штольнях теряют последние искры,
мечтательно тлеют в дыму и камни коптят,

Восстань, Могучий; полони полон Твой, Муж славы; добывай Твою добычу, Вершащий доблестно. Возложи руку Твою на выю врагов Твоих, ногу Твою поставь на горы сраженных. Сокруши племена Твоих противников, меч Твой да пожрет грешную плоть. Наполни землю Твою славой, наследие Твое — благословением. Множество имения в уделах Твоих, сребра и злата и каменьев драгих в чертогах Твоих. Сион, много радуйся; явись с песнями, Иерусалим; ликуйте, все грады Иудейские. Отворяй врата свои всегда, чтобы вносили в тебя богатство племен, а цари их да служат тебе; и склонятся пред тобой все мучители твои, и прах ног твоих да лижут. Дщери моего народа, пойте громко песни, нарядитесь в наряды славы, повелевайте царицам.

Ибо Израиль воцарится навечно!

Свят наш Всемогущий, и Царь славы с нами, и войско духов Его с нашими пешими и конными, как тучи и как облака росы, чтоб покрыть Землю; как поток ливня, чтоб напоить правосудием все взращенное ею. Восстань, Могучий; полони полон Твой, Муж славы; добывай добычу Твою, Вершащий доблестно. Возложи руку Твою на выю врагов Твоих, и ногу Твою поставь на горы сраженных. Сокруши племена Твоих противников, меч Твой да пожрет их плоть. Наполни землю Твою славой, наследие Твое — благословением. Множество имения в уделах Твоих, злата и каменьев драгих в чертогах Твоих. Сион, много радуйся; ликуйте, все грады Иудейские. Отворяй врата свои всегда, чтоб вносили в тебя богатство племен, а цари их да служат тебе; и склонятся пред тобой все мучители твои и прах ног твоих да лижут. Дщери моего народа, воспойте громко песни, нарядитесь в наряды славы, повелевайте царицам.

Ибо Израилю — вечное царствие!

В высокие ворота входит море
И золотые колоннады туч.
На светлом небе день угаснет вскоре
И сон морской закатный нежит луч.

Забудь о скорби: от нее осталась
Лишь пена вод. Пусть не тревожит грудь
Былое, пусть вымаливая жалость

"Солнечный ветер может достичь зоны Великой Тишины, тотальной тишины, куда, казалось бы, не доходит никакая вибрация. И даже свет всасывается Черными Дырами, Черным Солнцем или "Звездной Трубой", Свастикой, где все обрушивается само на себя, все видимое и известное рациональному уму. Это — "Имплозия", это — шаг к иной Вселенной, к антиматерии, которая развивается в другом направлении и в которой господствует иное время. Время, еще неиспользованное, резервное. Еще не воплотившийся, еще не пригвожденный к Полуденной Скале Вечного Возвращения Бог..."

Мигель Серрано

СПОРЫ СРАХА, СЕМЯ ТЬМЫ


Споры страха, семя тьмы,
порождение особого знака,
будет пылать,
как проглоченный страхом огонь,
как разорванный в клочья финал,

Черная влага истоков мы пьем ее ночью
мы пьем ее в полдень и утром мы пьем ее ночью
мы в небе могилу копаем там нет тесноты
В том доме живет человек он змей приручает он пишет
Волос твоих золото Гретхен
он пишет спускается вниз загораются звезды
он псов созывает свистком

Был страшный холод, трескались деревья.
Во ртути сердце перестало биться.
Луна стояла на краю деревни,
Лучом пытаясь отогреть темницы.
Всё было дико, фабрики стояли,
Трамваи шли, обледенев до мачты,
Лишь вдалеке, на страшном расстояньи
Вздыхал экспресс у чёрной водокачки.