Пьяный корабль В то время как я плыл вниз по речным потокам, Остались навсегда мои матросы там, Где краснокожие напали ненароком И пригвоздили их к раскрашенным столбам.
Мне дела не было до прочих экипажей С английским хлопком их, с фламандским их зерном. О криках и резне не вспоминая даже, Я плыл, куда хотел, теченьями влеком.
Средь всплесков яростных стихии одичалой Я был, как детский мозг, глух ко всему вокруг. Лишь полуостровам, сорвавшимся с причала, Такая кутерьма могла присниться вдруг.
Мой пробужденья час благословляли грозы, Я легче пробки в пляс пускался на волнах, С чьей влагою навек слились людские слезы, И не было во мне тоски о маяках.
Сладка, как для детей плоть яблок терпко-кислых, Зеленая вода проникла в корпус мой И смыла пятна вин и рвоту; снасть повисла, И был оторван руль играющей волной.
С тех пор купался я в Поэме океана, Средь млечности ее, средь отблесков светил И пожирающих синь неба неустанно Глубин, где мысль свою утопленник сокрыл;
Где, в свой окрасив цвет голубизны раздолье, И бред, и мерный ритм при свете дня вдали, Огромней наших лир, сильнее алкоголя, Таится горькое брожение любви.
Я знаю рвущееся небо, и глубины, И смерчи, и бурун, я знаю ночи тьму, И зори трепетнее стаи голубиной, И то, что не дано увидеть никому.
Я видел, как всплывал в мистическом дурмане Диск солнца, озарив застывших скал черты. Как, уподобившись актерам в древней драме, Метались толпы волн и разевали рты.
Я грезил о ночах в снегу, о поцелуях, Поднявшихся к глазам морей из глубины, О вечно льющихся неповторимых струях, О пенье фосфора в плену голубизны.
Я месяцами плыл за бурями, что схожи С истерикою стад коровьих, и ничуть Не думал, что нога Пречистой Девы может, Смиряя океан, ступить ему на грудь.
Я направлял свой бег к немыслимым Флоридам, Где перемешаны цветы, глаза пантер, Поводья радуги, и чуждые обидам Подводные стада, и блеск небесных сфер.
Болот раскинувшихся видел я броженье,, Где в вершах тростника Левиафан гниет; Средь штиля мертвого могучих волн движенье, Потоком падающий в бездну небосвод.
Ртуть солнца, ледники, костров небесных пламя! Заливы, чья вода становится темней, Когда, изъеденный свирепыми клопами, В них погружается клубок гигантских змей.
Я детям показать хотел бы рыб поющих, "И золотистых рыб, и трепетных дорад... Крылатость придавал мне ветер вездесущий, Баюкал пенистый, необозримый сад.
Порой, уставшему от южных зон и снежных, Моря, чей тихий плач укачивал меня, Букеты мрака мне протягивали нежно, И, словно женщина, вновь оставался я.
Почти как остров, на себе влачил я ссоры Птиц светлоглазых, болтовню их и помет. Сквозь путы хрупкие мои, сквозь их узоры drunken ship While I was floating down the river flow, Remain forever my sailors there, Where the Indians attacked inadvertently And nailed them to the painted poles .
I do not been to other crews With English cotton them with their Flemish grain. About screams and the massacre is not even remembering , I swam , where he wanted , within Draw .
Amid the wild bursts of violent elements I was like a child's brain , deaf to everything around. Only the peninsula, tore off the pier , This mess could dream suddenly .
My awakening hour blessed thunderstorms I easily plugs into a dance indulged on the waves, Whose ever merged with the drops of human tears , And there was in me a longing for lighthouses .
Sweet as children's flesh apple tart and acidic , Green water penetrated my body And washed the stains of wine and vomiting ; tackle hung , And was cut off wheel play a wave .
Since then, I bathed in the Poem of the ocean, Amid mlechnosti her broad gleam of light And devouring blue sky tirelessly Depths, where the idea of a drowned man hid ;
Where , in his coloring the color blue of the expanse, And delirium, and measured rhythm in broad daylight in the distance, Huge our lire , more alcohol , Lies the bitter ferment of love.
I know rushing sky, and depth , And tornadoes, and surf , I know the darkness of the night , And Dawns vibrantly pigeon flocks , And what is not allowed to see anyone.
I've seen pop up in the mystical dope Disk of the sun , illuminating the frozen rock features. As will be like actors in ancient drama , Meta crowd waves and opened his mouths.
I dreamed of nights in the snow , about kissing , Raise your eyes from the depths of the seas , About forever pouring unique jets , About singing phosphorus in captivity blueness .
I sailed for months for storms that are similar With Tantrums herd of cows , and did I did not think that the foot of the Blessed Virgin can , Humbling ocean, step on his chest.
I sent her running to the unthinkable Florida Where mixed colors, eye panthers, Reins of the rainbow, and alien grievances Underwater herds , and shine of the celestial spheres .
I saw the marshes stretched fermentation Where to administer cane Leviathan rots ; Amid the dead calm of the mighty waves of movement, Stream falling into the abyss of the sky.
Mercury sun , glaciers, celestial fires flame! Bays, whose water is darker , When eaten ferocious bugs , They immersed tangle of giant snakes.
I would like to show the children singing fish , & quot; And the golden fish , dorado and trembling ... Winged gave me the wind omnipresent, Cradled frothy, boundless garden.
Sometimes , tired of the southern areas and snow , Sea , whose quiet weeping rocked me Bouquets of darkness I reached out gently, And , like a woman, I stayed again .
Almost like an island , I dragged myself to quarrel Light-eyed birds , chattering and their droppings . Through the tie-up fragile ones, through their patterns