Эх, душа так полна, а в кармане голяк, И последняя мелочь на дело. Я пьяными мыслями словно обмяк, Сочинив ими жизнь неумело.
Где-то там на краю беззаботная осень Клином из журавлей поёт. Убираю из сердца зимнюю проседь И верю, что она меня ждёт.
Я в преддверии ласковом грубо блуждаю, Написав план в немой горизонт. Я себя заставляю не искать, но гадаю, Где в ненастье мой морщинистый зонт.
А на улице что-то на солнце похожее Меня гладко учит лететь, Но немые, злые, хромые прохожие Заставляют меня умереть.
Что ж ругайтесь, я зла вам не вспомню, родные, Вам своё, мне своё - так мы вместе. Будни все у меня запятые, Без ограды, станка и без лести.
Я походкою пьяной танцую гопак, Запинаясь, и неумело. Эх, душа так полна, а в кармане голяк, И последняя мелочь на дело...
Что не моё, то никогда не станет моим. Брат, что моё, то моё, то моё, то моё. А ты не печалься, давай посидим, помолчим. Пойми, что каждому своё.
На звёзды осенние вою Под дудочку пьяной луны. Мечтая о мире, готовлюсь к бою, Криком взорвав полотно тишины.
И снова усталость бросаю В объятья несдержанных слёз, Бросаю пить, губы кусаю С бутылкою, полною проз.
На улице с ветреным флагом Гуляет мой чёрный ночной человек. Он злой, но приносит мне благо И песен на мой верный век.
Ах, в этой любви понемногу Я стал забывать имена, Глаза закрывая в дорогу, Где громко кричит тишина.
Замёрзшие пальцы лишь повод Укрыться от холода в дом, Но мне этот нравится простуженный город: Я будто бы им ведом.
В ладони собрав листьев ворох, Бросаю на волосы их. Я мира хочу, но в карманах порох И русско-есенинский стих. Eh, the soul is so full, and in the pocket of the golyak, And the last trifle for business. I'm drunken thoughts like a limp Composing their life ineptly.
Somewhere there is a carefree autumn on the edge The wedge from the cranes sings. I remove the winter sash out of my heart And I believe that she is waiting for me.
I am roughly wandering in anticipation, By writing a plan in a dumb horizon. I force myself not to look, but I'm guessing Where in the bad weather my wrinkled umbrella.
And on the street something is similar in the sun I teach me to fly smoothly But dumb, evil, lame passers -by They make me die.
Well, swear, I won’t remember evil, relatives, You have your own, my own - so we are together. Everyday life is all of me commas, Without a fence, a machine and without flattery.
I'm dancing drunk gopak Highing, and ineptly. Eh, the soul is so full, and in the pocket of the golyak, And the last trifle for business ...
What is not mine, it will never become mine. Brother, that mine, then mine, then mine, then mine. And do not be sad, let's sit, we will be engaged. Understand that everyone is his own.
On the stars autumn war Under the pipe of the drunken moon. Dreaming of the world, I am preparing for the battle, With a cry, blowing up the canvas of silence.
And again I quit fatigue In the arms of incontinent tears, I quit drinking, I bite my lips With a bottle, full of names.
On the street with a windy flag My black night man walks. He is angry, but it brings me good And songs for my faithful century.
Ah, little in this love I began to forget the names Closing the eyes on the road Where silence screams loudly.
Frozen fingers only a reason Hide from the cold to the house, But I like this cold city: It is as if to them.
In the palm of your hand, collecting the leaves of the pile, I throw them on their hair. I want peace, but in my pockets gunpowder And the Russian-Senin verse.