Родился, жил, прилёг, уснул, всю ночь смотрел чужие сны. Проснулся, сел на шаткий стул, оглох от ранней тишины. Ушёл уставший караул на все четыре стороны.
Святой заступник Люцифер уселся в чёрный кадиллак И умотал из горних сфер по ультраправедным делам. Его сюртук небесно-сер, его шофёр упорот в хлам.
Испей горчащий яд до дна, пускай свершится волшебство, Ведь всякой жизни грош цена, но не заплатят и того. Вчера здесь было три окна, сегодня нет ни одного.
Утонут в океане спама письма, что годами ждал, В осколках стёкол затеряется магический кристалл. Растают в шуме городском все те слова, что ты сказал, И твой полуночный экспресс придёт на брошенный вокзал.
Среди заборов и витрин гуляет многоглазый страх, Дымят окурки "яв" и "прим" в немых запущенных дворах. Горит огнём великий Рим, горячий ветер носит прах.
Тебе нашепчут голоса, подскажет надпись на стене, Как позабыть все адреса, как бесноваться при луне, Как в январе уйти в леса, как застрелиться по весне.
Истлеют в запертых шкафах стихи, что ты не дописал, И даст ответ аминазин потусторонним голосам. Поглотят войлочные стены всё, что в голос прокричал, И бригантина без команды не покинет свой причал.
Твоё безумие - награда ниоткуда ни за что, Пусть ветер разум продувает, как дырявое пальто. Шизофрения - не диагноз, крышесъезд - не приговор, Вчера здесь был лишь ты один, сегодня - вовсе никого. Born, lived, lay down, fell asleep, watched other people's dreams all night. Woke up, sat on a shaky chair, deaf from the early silence. A tired guard on all four sides left.
Holy Protector Lucifer sat in a black Cadillac And he wandered out of the highlands for ultra-righteous deeds. His frock coat is sky-gray, his chauffeur is thrust into the trash.
Drink the bitter poison to the bottom, let the magic happen After all, any life is worthless, but they will not pay even that. Yesterday there were three windows; today there are no windows.
Let’s drown in the ocean of spam letters that he waited for years, A magic crystal is lost in the glass fragments. All the words that you said will melt in the noise of the city And your midnight express will come to the abandoned train station.
Among the fences and shop windows, a multi-eyed fear walks, Smoke cigarette butts "jav" and "prim" in mute neglected yards. Great Rome burns with fire, the hot wind carries dust.
Voices will whisper to you, the inscription on the wall will tell you How to forget all the addresses, how to rave in the moonlight How to go into the woods in January, how to shoot yourself in the spring.
Poems in the locked cabinets that you didn’t finish And the chlorpromazine will give an answer to otherworldly voices. Swallow the felt walls all that shouted into a voice And a brigantine without a team will not leave its pier.
Your madness is a reward from nowhere for no reason Let the mind blow the wind like a holey coat. Schizophrenia is not a diagnosis, the roof passage is not a sentence, Yesterday, there was only you alone, today - no one at all.