Я сегодня до зари встану, по широкому пройду полю. Что-то с памятью моей стало - всё, что было не со мной, помню. Бьют дождинки по щекам впалым, для Вселенной двадцать лет - мало. Даже не был я знаком с парнем, обещавшим: «Я вернусь, мама!»
А степная трава пахнет горечью, молодые ветра зелены. Просыпаемся мы, и грохочет над полночью То ли гроза, то ли эхо прошедшей войны.
Обещает быть весна долгой, ждёт отборного зерна пашня. И живу я на земле доброй за себя и за того парня. Я от тяжести такой горблюсь, но иначе жить нельзя, если Всё зовёт меня его голос, всё звучит во мне его песня. I will stand up to dawn today, I’ll go through the field for a wide. Something with my memory became - everything that was not with me, I remember. The rains are hit on the cheeks with fallen, for the universe for twenty years - few. I was not even familiar with the guy who promised: "I'll be back, mother!"
And the steppe grass smells of bitterness, young winds are green. We wake up, and rumbles over midnight Either a thunderstorm, or an echo of a past war.
Spring long promises to be, arable land is waiting for selected grain. And I live on the ground for myself and for that guy. I am such a mountain of severity, but you can’t live otherwise if Everything is calling me his voice, everything sounds in me his song.