Текст песни Anneli Saaristo - Evakon laulu
Просмотров: 38
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Здесь расположен текст песни Anneli Saaristo - Evakon laulu, перевод и видео.
С этой песней обычно слушают:
En aavistanut, mitä aamu tuopi tullessaan.
Yöllä oli metsään tullut julma tykkipatteri,
Evakoiden tumma rivi tiellä hiljaa vaelsi.
Selvään kuului sodan pauhu rajan pinnassa.
Epävarmuus jäyti karjalaisten rinnassa.
Varttitunti lähtöaikaa meille silloin annettiin,
Naapurimme heinäkärriin kalliit nyytit kannettiin.
Häipyi rakkaat mannut sekä kotikujan pää,
Sinne kattoin päälle oma taivasläntti jää.
Kyyneleiden määrää en vain enää ole muistanut,
Karjalaisten elon tahtoa ei sota suistanut.
Meitä vastaan marssi nuoret Suomen soturit,
Heitä johti lapsenkasvoiset nuo vänrikit.
Moni kulki silloin elämässään viime retkensä,
Päätä kohden vakaana, kuin aavistaisi hetkensä.
Tietyömiehet kysyivät, ett' mikä matkan pää.
A, kuhan päästään perille, se silloin selviää.
Isäntä se jätti heille vielä porsaslaatikon.
Lisäsi: "Vot, tässä leivän päälle särvintä viel' on."
Asemalla evakoita junaan lastattiin,
Virkamiesten kysymyksiin tarkkaan vastattiin.
Eräs äiti sanoi: "Tässä on mun koko omaisuus,
Viisi pientä lasta sekä vielä kahvipannu uus."
Aamuyöllä pieni veli syntyi junassa,
Se oli ryppyinen ja vielä silmät ummessa.
Lotat toivat taivaanmannaa, kuumaa kauravelliä.
Tahtoivat he meitä poloisia vielä helliä.
Kolmen päivän päästä oltiin päätepaikassa,
Karjalainen kansa seisoi huutokaupassa.
Isännät kun evakoita sinne kyytiin mättivät,
Viisi lasta sekä äidin sinne tielle jättivät.
Mekin mentiin siitä kunnantaloon asumaan,
Vuoden päästä päästiin omaan mökkiin muuttamaan.
Kirje tuli isältä: "Mie pääsen pian siviiliin",
Tulikin ja kirkon viereen sankarhautaan siunattiin.
Omaa peltotilkkuaan kun äiti äesti,
Niin uuden elon alkamista kiurut säesti.
Mie istuin pienen veljen kanssa siinä pellon laidalla,
Kerroin hälle, kuinka kaunis oli kerran Karjala.
In the evening when my mother tucked me into bed,
I had no idea what the morning was going to bring.
During the night a huge battery of canons had come to the forest,
The dark line of evacuees quietly walked the road.
The thunder of war rumbled from the border.
Uncertainty was hurting in the hearts of Karelians.
A quarter of an hour were we given before we had to leave,
Into the neighbour's hay cart the precious bundles were laid.
We saw our dear scenery disappear together with the home lane.
There above the roofs is left our own patch of sky.
Only the countless tears I have not remembered,
The Karelians' will to live was not extinguished by the war.
Towards us marched the young soldiers of Finland,
They were led by baby-faced lieutenants.
Many were then walking towards the end of their last journey
In life, as if knowing their moment.
Roadworkers asked wher we heading.
Eh, once we get there, we'll find out.
The farmer left them a pig in a box, adding
"Look, here's still some meat for your sandwich".
At the station the evacuees were loaded into the carriages,
The questions from the officials were carefully answered.
One mother said: "Here is all me property,
Five small children and even a new coffee pot."
Before dawn my little brother was born in the train,
He had wrinkles and his eyes had not opened yet.
Lotta Nurses brought manna from heaven, hot oat broth,
Wanting to cuddle us poor children.
After three days we reached our destination,
The Karelian folks were standing in an auction.
When the farmers were stacking the evacuees into their carts,
They left five children and their mother there on the road.
We too went to live in a council house.
After a year they let us move into our own cottage.
A letter came from father: "Soon I'll come home".
He came indeed and was buried into a war hero's grave next to the church.
When my mother was harrowing her own small field,
The sky larks were singing the start of our new life.
I was sitting with my little brother there by the field,
I told him how beautiful once was Karelia. Вечером, когда мама укрыла меня спать,
Я понятия не имел, что принесло утро, когда оно наступило.
Ночью жестокое пушечное ядро вошло в лес,
Темная линия эвакуированных на дороге тихо бродила.
Рев войны на границе был ясен.
Неопределенность осталась в сундуке карелов.
Затем нам дали четверть часа отправления,
Дорогие пельмени были отнесены к сенной тележке нашего соседа.
Возлюбленная манна и глава аллеи исчезли,
Там я оставил свое собственное небо на западе на крыше.
Я просто не помню количество слез,
Воля карелов не была отвлечена войной.
Молодые финские воины шли против нас,
Их возглавляли те лейтенанты с детьми.
Многие тогда отправились в свою последнюю поездку в своей жизни,
Направляйтесь к конюшне, словно на мгновение догадываясь
Дорожники спросили, чем закончился путь.
А когда вы туда доберетесь, это будет ясно.
Хозяин все равно оставил им копилку.
Вы добавили: «Вот, вот и все на хлеб».
На станции эвакуированные были загружены в поезд,
На вопросы чиновников были даны тщательные ответы.
Одна мама сказала: «Вот вся моя собственность,
Пять маленьких детей и новый кофейник. "
Утром в поезде родился маленький брат,
Это было сморщено и все еще закрытые глаза.
Лотат принес небесную манну, горячую овсянку.
Они хотели, чтобы мы были отполированы, но побаловать себя.
Три дня спустя они были в терминале,
Карельский народ стоял на аукционе.
Когда хозяева бросились туда эвакуируемыми,
Пятеро детей и мама остались там на дороге.
Мы пошли оттуда в ратушу, чтобы жить,
Год спустя мы смогли переехать в свой коттедж.
Письмо пришло от отца: «Человек, я скоро стану гражданским»,
Это пришло, и могила героя рядом с церковью была благословлена.
У нее есть свой собственный полевой патч, когда ее мать,
Так что начало новой жизни сопровождало сплетни.
Я сидел с моим младшим братом на краю поля,
Я рассказал ему, как прекрасна была однажды Карелия.
Вечером, когда мама уложила меня в постель,
Я понятия не имел, что принесет утро.
Ночью огромная батарея канонов пришла в лес,
Темная линия эвакуированных тихо шла по дороге.
Грохот войны грохотал от границы.
Неопределенность болела в сердцах карелов.
Нам дали четверть часа, прежде чем мы должны были уйти,
В сенную тележку соседа были положены драгоценные Связки.
Мы видели, как исчезают наши дорогие пейзажи вместе с родной полосой движения.
Там над крышами оставлен наш собственный кусочек неба.
Только бесчисленные слезы, которые я не вспомнил,
Желание карелов жить не погасло войной.
К нам шли юные солдаты Финляндии,
Их возглавляли лейтенанты с детским лицом.
Многие тогда шли к концу своего последнего путешествия
В жизни как будто зная свой момент.
Дорожники спросили, куда мы направляемся.
Эх, как только мы туда доберемся, мы узнаем.
Фермер оставил им свинью в коробке, добавив
«Смотри, вот еще мясо для твоего сэндвича».
На станции эвакуированные были загружены в вагоны,
На вопросы чиновников были тщательно получены ответы.
Одна мама сказала: "вот все мне принадлежит,
Пять маленьких детей и даже новый кофейник. "
До рассвета мой младший брат родился в поезде,
У него были морщины, а глаза еще не открылись.
Лотта Медсестры принесли манной крупы с небес, горячий овсяный бульон,
Желая обнять нас, бедных детей.
Через три дня мы достигли нашей цели,
Карельские люди стояли на аукционе.
Когда фермеры складывали эвакуированных в свои тележки,
Они оставили пятерых детей и их мать там на дороге.
Мы тоже пошли жить в дом совета.
Через год нам разрешили переехать в наш собственный коттедж.
От отца пришло письмо: «Скоро я вернусь домой».
Он действительно пришел и был похоронен в могиле героя войны рядом с церковью.
Когда моя мать мучила свое маленькое поле,
Жаворонки пели начало нашей новой жизни.
Я сидел там с моим младшим братом у поля,
Я рассказал ему, как прекрасна была однажды Карелия.
Скачать
О чем песня Anneli Saaristo - Evakon laulu?
