Mag'n'TollaМногие думают – он идет налегке,
В кедах и протертых до крови джинсах.
А там тонны грязи в прожитых жизнях
И столько же в каждом зажатом его кулаке.
Он улыбается, его так учила мать.
Каждому встречному говорить спасибо.
Роскошь – доверить спину, ибо
Подставят так, что не сможешь встать.
АллоАлло, неожиданно, Ангел мой!
Ты давно не стучалась в гости,
Не влетала пьяный ко мне домой,
Не гремела посудой от злости.
Как ты там поживаешь в его руках?
Как твои нелюбимые шрамы?
Все по-прежнему. Вены мои в замках,
В голове не стучат шаманы.
ВолкА на что ты надеялся? Чего хотел?
Жить, как обычные люди?
Оглянись! Это только прелюдия,
И поверь, далеко не предел.
Ты еще не прочувствовал самое дно,
Не ползал, как шавка на брюхе.
Признаться пока не хватало духа,
Но ты чувствовал это давно.
ДанностьПривыкла принимать меня, как данность,
В потоке мягко стелющих мужчин.
Где твой надменный, легкомысленный почин,
Лишь в том, что забываешь благодарность.
Ты вся точена: кожа да меха,
Танцуешь в разухабистом притворстве.
Ты видишь в каждом новом своем госте:
Филей, жаркое, соус, потроха.
Не похожиНадеюсь, с ним мы вовсе не похожи:
Улыбками, словами, телом.
Я не боюсь и заявляю смело,
Мой Дьявол, по тебе скучаю тоже.
Я даже не скучаю, много хуже:
Меня тошнит тобой, твоей дырою,
Что заполняла некогда собою,
Что и тебе я был когда-то очень нужен.
Не поэтСредь сытых чесанных поэтов
Я не поэт. И видит Бог,
Я не сбивал небритых ног
В надежде нарожать буклетов.
Я голоден до жизни в целом:
Я жадность, болевой порог,
Оргазм, поллюция, восторг,
Я смерть, я крик, над вскрытым телом!
СтыдПосле таких вот ночей, долго куришь в открытую форточку,
На подоконнике сидя, коленки подтянув – эмбрионом.
Смеряешь глазами чью-то небрежно забытую кофточку,
Между липкими чувствами и тихим звонком телефона.
Хочется, если не обрить, так отчистить язык от привкуса,
Не на что непохожего, но каждый раз такого знакомого.
Зубная паста, алкоголь, сок, глоток уксуса…
Так и не вышло делить получаемое от искомого.
Ты снишься мнеТы снишься мне.
Мудрее, опытнее, старше.
И в этом сонном ядовитом марше,
Мы, рука об руку и нет других людей.
Ты снишься мне.
Твой цвет волос, твой столь знакомый запах.
И я как зверь, на перебитых лапах,
Как грязный неуверенный халдей.
ФотографияС лихвой хватило одной фотографии,
Перечеркнуть три года густой тишины.
Три года моей «Без тебя» биографии.
Три года, что мы раздавали иным.
Ты не знаешь об этом - хвала богам.
Иначе убила, к чертям собачим.
Ты просила не жаться к девичьим ногам
И не унижаться…с тобой – тем паче.