Текст песни Эхопрокуренныхсараев - город нервоза

Исполнитель: Эхопрокуренныхсараев
Название песни: город нервоза
Дата добавления: 14.06.2020 | 08:10:04

Просмотров: 19
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

Здесь расположен текст песни Эхопрокуренныхсараев - город нервоза, перевод и видео.

совокуплялись здания - воспроизводили хрущевки, монолитные блоки.
небо капало серостью, разбавляли пейзаж черные деревья.
квадратизировал драматический мир, убирал измерение, закрывал очи - двухмерные дочки.
снились всю ночь кошмары, синяки под глазами - падал вниз, поднимался с кровати.
не сливался, пил драйв - разгонялся, подлечился лекарством, прикурил сигарету зачем-то.

давило виски, соски как в тисках, боль в висках, пила по рукам невроза - меланхолия.
чесался пах возле школы, спортивные трико, ожидание - отсчёт без кампкудахтера пошел.
в голове тентакли твоё тело обвивали, чуть не передёрнул в уборной книжного магазина.

мир стал другим, нету драйва - поставил блок ненадолго, купил подделку.
немного вдыхал паров через пакет сиреневый, не прознал , всё зря, понапрасну стоял возле падика.
дверь всех выпускает, гроб всех зазывает , его заказывают - похоронное бюро, статуя мёртвый дракон.

всё длилось недолго, зашел в кресты - аптечный пункт, купил витаминов закинул.
совершал марафон вечерами, пробежка удачная в руках седативный чай и несколько матрасов.
успокаивал нервы, успокаивал разум прослушиванием драгов неофициальных.

частенько отходил, нацвай не жжет - муку продали, штопор жжот.
птичка пролетела, какая - наебаловка городская, места нет - закон вокзала.
бомжи за гаражами бормотухой глотку полоскали, трупы у трактира валялись зеленые как инопланетяне, не факт.
сползали по ступенькам на асфальт, блевали червями, стало мутно , за углом срыгнул.
отругали, заблевал автомобиль новый, только с автомойки - случайно, ну старый обиделся.

старики с палками, в жопе закладка.
дети идут бледные, словно родилась смерть.
в церкви мусолил стаканчик с водицей, напицца - стать козлёночком, как Баффомет хотел.
пытался вслушиваться - гипнотизировал поп с кадилом прихожан.

из стены на обоях видел матрицу из треугольника, буквы сфокусировались на третьем глазе.
дал мозг газу, смотрел в них - видел спирали, конечно аромат не приятный - одеколон дешевый после бритья.
трусы с долларами, у тебя с кружевами не спасают живот свисают, жирные ляхи в колготках - ебаный беготтен.

пейзаж готический на кладбище, сидит пёс и еще один в форме такой выёбывается.
копать могилу долго, нужны силы - надо быть спортивным, таким гераклом на геркулесе и метане балканском.

баклосан в кармане раньше, с него шлюзы вешались на деревьях - представления, аттракцион смерти, карнавал аптечных допингов
украсил его главный приз гроб, сектор приз ёпты.

заваривался стакан чая, видишь я разделяю - шизофазия прогрессирует, но разбиваю на разделы, секции строчки.
снова просмотр двухмерных дочек, становится холодно, чихирь согревал продавца в чаинке предлагал мне китайской хунты.
купил гнездо, промыл банку, заварил туда попил слишком много краски покрасил дверцу у шкафа, перевернутый телевизор панасоник.
как бешенный соник, зрачки на выкате из орбит, жевал орбит, слушал дозу. не слушал ничего что говорят, обосрался с монологом и нёс хуйню - стал больше молчать. молчание золото ведь не даром говорят, петровская слобода кофе у кассирши задерживало очередь. всё это так долго, как песок из жопы Кащея на злате, чахнет высшая власть пока ты горбатишься, как из нотр дама - стал печальным под старость, сдавал кровь приторчал. спизданул прогноз жизни, ванговал на квартире.
buildings copulated - reproduced Khrushchev, monolithic blocks.
the sky was dripping gray, black trees were diluting the landscape.
squared the dramatic world, removed the dimension, closed his eyes - two-dimensional daughters.
dreamed nightmares, bruises under his eyes - fell down, rose from the bed.
He didn’t merge, drank drive - he accelerated, healed himself with medicine, lit a cigarette for some reason.

crushed whiskey, nipples in a vice, pain in the temples, drank hands of a neurosis - melancholy.
the groin was scratching near the school, sports leotards, waiting - the countdown went off without a campkeeper.
in the head of the tentacles, your body was twisted around, almost jerked in the restroom of the bookstore.

the world has become different, there is no drive - put the block for a while, bought a fake.
I inhaled a little vapor through a bag of lilac, did not recognize, all in vain, in vain stood near the paddy.
the door releases everyone, the coffin calls for everyone, it is ordered - a funeral home, a statue of a dead dragon.

everything did not last long, went to crosses - a pharmacy, bought vitamins.
made a marathon in the evenings, jogging in the hands of a sedative tea and several mattresses.
calmed the nerves, calmed the mind by listening to informal dredges.

often departed, natsvai does not burn - they sold flour, corkscrew zhzhot.
a bird flew by, which is a town plaque, there is no place - the law of the station.
the homeless people behind the garages chatted their mouths with a throat, the corpses at the tavern were green as aliens, not a fact.
crawled down the steps to the asphalt, puked with worms, it became muddy, burped around the corner.
scolded, vomited a new car, only from a car wash - by accident, well, the old one was offended.

old men with sticks in the ass bookmark.
the children go pale, as if death was born.
in the church I procrastinated a glass of vodka, and pizza - to become a little kid, as Buffett wanted.
tried to listen - hypnotized pop with a censer of parishioners.

from the wall on the wallpaper I saw a matrix of a triangle, the letters focused on the third eye.
gave a brain to gas, looked at them - saw spirals, of course the aroma is not pleasant - cologne is cheap after shaving.
cowards with dollars, you and your lace don't save your belly hanging down, oily pigs in pantyhose - fucking begotten.

Gothic landscape in the cemetery, a dog sits and another one in the form of such a fuck.
dig a grave for a long time, you need strength - you have to be athletic, such a Hercules on Hercules and Balkan methane.

baklosan in his pocket before, from it locks were hung on trees - performances, a death attraction, a carnival of drugstore dope
the main prize was decorated with a coffin, the sector of the prize of EPT.

a glass of tea was brewed, you see, I share - schizophasia is progressing, but I am breaking it up into sections, sections of a line.
looking at two-dimensional daughters again, it gets cold, a chihir warmed up the seller in a seagull, offered me a Chinese junta.
bought a nest, washed a can, brewed there drank too much paint painted the door to the cabinet, upside down tv panasonik.
like a mad sonic, pupils rolled out of their orbits, chewed their orbits, listened to the dose. I didn’t listen to anything they say, crap with a monologue and carried bullshit - I became more silent. silence gold is not in vain said, the Petrovskaya settlement of coffee at the cashier delayed the line. all this is as long as the sand from Kashchei’s asshole is on gold, the highest power is withering away while you are hunching, as if from a notre dame — you have become sad under old age, donated blood and grumbled. Spizdanul forecast of life, vangled in the apartment.