Да что ж он воет? Да что ж он воет? Бесконечно, безнадежно, рвет на части И никак не замолчит?
Заткнули уши. А все равно заткнули сердце - Хоть бы хрена. Это небо в камуфляже И не видно, кто кричит. Не видно, кто кричит.
А что ж так пусто? Налетели, растащили, Рассовали, сбили скобы, Тем, кто жив, не починить.
Да что ж так мерзко? А что же делать? Выпить чарку? Взять заточку, брат на брата, Оборвали эту нить. Оборвали эту нить.
Когда б я знал, как жить иначе, Я б вышел сам в дверной проем. Сыграй нам, сёгун, на сякухачи, А мы с братками да подпоем.
А горизонт? А горизонта здесь не видно. Что стояло, то сгорело, что ушло, того уж нет. Так что ж нам делать?
А тем, кто в центре, им до лампы Нас списали, как отходы, Позывные – «черный ворон», до свиданья, белый свет. До свиданья, белый свет.
Хотелось в рай, да что б без сдачи, А вышло мордой в окоём. Сыграй нам, сёгун, на сякухачи, А мы с братками да подпоем. Why is he howling? Why is he howling? Endlessly, hopelessly, tearing to pieces And not shut up?
Plugged ears. But still they shut up my heart - If only horseradish. This is the sky in camouflage And it is not visible who is screaming. It is not visible who is screaming.
Why so empty? Raided, stole Straddled, shot down staples, Those who are alive cannot be repaired.
Why so disgusting? So what to do? Have a cup? Take sharpening, brother to brother, This thread was cut off. This thread was cut off.
When I knew how to live differently I would go out myself in the doorway. Play us shogun shakuhachi And my brothers and I will sing along.
What about the horizon? But the horizon is not visible here. What stood, then burned out, what went away, that already is not. So what do we do?
And to those who are in the center, they care about the lamp We were written off as waste Callsigns - "black raven", goodbye, white light. Goodbye, white light.
I wanted to go to heaven, but what if without surrender, And it turned out to be a muzzle in an eye. Play us shogun shakuhachi And my brothers and I will sing along.