Текст песни танятаня - Я входил вместо дикого зверя в клетку

Исполнитель: танятаня
Название песни: Я входил вместо дикого зверя в клетку
Дата добавления: 14.04.2016 | 09:25:45

Просмотров: 39
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

Здесь расположен текст песни танятаня - Я входил вместо дикого зверя в клетку, перевод и видео.

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал кликуху и номер гвоздем в бараке,
я жил у моря, даже играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.

С высоты ледника я озирал полмира,
я трижды тонул, дважды бывал распорот.
Я бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.

Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя всё ,что сызнова входит в моду,
я сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
И Только с горем чувствую я теперь солидарность.
Но пока мой рот не забили желтой глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
я жрал хлеб отчаянья, не оставляя корок.
Я позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
и вот я перешел на шепот.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
И Только с горем чувствую я теперь солидарность.
Но пока мой рот не забили желтой глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
I was a member instead of a wild beast in a cage,
     klikuhu burned out and nail a room in the barracks,
     I lived by the sea, even playing roulette,
     dined with the devil he knows whom in evening dress.

     From the height of a glacier I look around half of the world,
     I sank three times, twice been ripped.
     I threw the country that I nursed.
     From forgotten I can make a city.

     I wandered in the steppes, who remembered the screams Hun,
     I put on everything over again is catching on,
     I sowed rye, covered with black roofing paper threshing floor
     and drank only water dry.

     What can I say about life? What it was long.
     And only with the grief I feel now the solidarity.
     But as long as my mouth did not score the yellow clay,
     of it will be heard only gratitude.

     I admitted in my dreams blued pupil convoy
     I ate the bread of despair, leaving crusts.
     I let his ligaments all sounds, in addition to howl;
     and here I am whispering.

     What can I say about life? What it was long.
     And only with the grief I feel now the solidarity.
     But as long as my mouth did not score the yellow clay,
     of it will be heard only gratitude.