Соколиная охота все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

ГЕЛЬМОЛЬД
СЛАВЯНСКАЯ ХРОНИКА
INCIPIUNT CRONICA SLAVORUM EDITA
A VENERABILI HELMOLDO PRESBITERO.
Источник: Гельмольд. Славянская хроника. М. 1963. Перевод Л. В. Разумовской.

"... В лето 1162-е… герцог Генрих вторгся в землю славян с большим войском и опустошил ее огнем и мечом. Никлот, видя храбрость герцога, сжег все свои крепости, а именно Илово, Микилинбург, Зверин и Добин, принимая меры предосторожности против грозящей осады. Одну только крепость оставил он себе, а именно Вурле, расположенную на реке Варне, возле земли хижан. Отсюда они [славяне] Ежедневно выходили и устраивали слежку за войском герцога и из своих засад убивали неосторожных. В один из дней, когда войско [герцога] стояло под Микилинбургом, отправились сыновья Никлота, Прибислав и Вартислав, чтобы причинить вред, и убили несколько человек из лагеря, вышедших за кормом [для коней]. Храбрейшие из войска преследовали их и многих из них схватили, и герцог велел их повесить. Сыновья же Никлота, оставив коней и знатнейших мужей, пришли к отцу. Он сказал им: «Я полагал, что воспитал мужей, а они трусливее, чем женщины. Так лучше я пойду сам и попробую, не смогу ли я случайно больше преуспеть». И он отправился с некоторым числом избранных людей и устроил засады в потаенных местах, неподалеку от войска. И вот вышли отроки из лагеря на поиски корма для коней и подошли близко к засадам. Затем пришли солдаты вперемешку со слугами числом около 60, все в панцирях, спрятанных под одеждой. Не заметив этого Никлот на самом быстром коне появился между ними, пытаясь кого-нибудь из них пронзить копьем, но копье прошло до панциря и, нанеся безопасный удар, отскочило. Он хотел вернуться к своим, но, внезапно окруженный, был убит, и никто из его сподвижников не оказал ему помощи. Голова его была опознана и доставлена в лагерь, к немалому удивлению многих, как это такой муж, по попущенью божьему, единственный из всех своих погиб. Тогда сыновья его, услышав о смерти отца, сожгли Вурле и скрылись в лесах, посадив семьи свои на корабли…"
"…Сыновья Никлота, Прибислав и Вартислав, не удовольствовавшись землей хижан и черезпенян, стремились снискать себе землю бодричей, которую герцог отнял у них по праву войны. Узнав об их кознях, Гунцелин из Зверина, правитель бодрицкой земли, объявил об этом герцогу. И тот опять вознегодовал на них и разгневался и в зимнюю пору пришел с большим войском в славянскую землю. Они же засели в городе Вурле и укрепили замок против осады. И герцог послал вперед Гунцелина с храбрейшими мужами, чтобы они скорее начали осаду, опасаясь, как бы славяне не ускользнули случайно. Сам же он как можно скорее последовал за ними с остальным войском. И они осадили крепость, где были Вартислав, сын Никлота, и много благородных мужей и, кроме того, великое множество простого народа. Старший же по рождению, Прибислав, с некоторым числом конников скрылся в лесах, чтобы из засады убивать неосторожных..."

Неизбежен топоров стук,
Если валят мужики лес,
Неизбежно упадешь вдруг,
Если телом на мечи лез,
Но пока еще стоит ствол,
Но пока не тяжек груз плеч,
Ты идешь, как и раньше шел,
Чтобы землю свою сберечь!

Нам не хватает добрых вестей.
Горе - всюду война,
Отныне деревья - наша постель,
Раз уж земля больна.
Все на кроны деревьев, вверх,
Поближе к родным богам,
Туда, где весну призывает стерх
На радость нашим врагам.

Под знаменами доброго Генриха в бой
20 с лишним полков мы ведем за собой:
Благородный Пильгрим и бароны Куси;
Восемь сотен южан ополченья Кресси;
Курт фон Репгов с вассалами, Гифард фон Гард
Дали крестный обет на крестах своих гард;
А иных не сочтешь и все рвутся на бой:
20 с лишним полков, каждый воин – герой!

У засечных черт, змеевых валов
Почивает смерть, ее храп суров
Ее храп, как хрип, как тоскливый вой,
Здесь Днепра изгиб, как клинок кривой!
Почивает смерть, ее сон - стон вдов,
Сабель круговерть, пепел городов,
Здесь любой - чужак, здесь любой - твой враг,
И от смерти здесь не уйти никак!

Темной водой плыть на север...
Темной водой плыть на север...

Слева ночь круги чертит огнем по степи,
Справа в дымке над гатями солнце встает,
Подожди, замри! Задержи дыхание! Слушай...
Воздух, застывший в преддверии грозы...
Ты слышишь - в челне древесина поет...

Темной водой плыть на север...

Слева ночь круги чертит огнем по степи,
Справа в дымке над гатями солнце встает,
Подожди, замри! Задержи дыхание! Слушай...
Воздух, застывший в преддверии грозы...
Ты слышишь - в челне древесина поет...
Мы, оставив домашний уют, рвем спасать свои души!

- Эй твари, не спите тупые уроды!
- Да кто к нам полезет в такие погоды! /удар и выкрик "У, больно же!..."/
- Молчи, негодяй, или кончишься сразу!
Погода дерьмовая, как по заказу,
И я под дождем здесь не ради забавы!
Такая вот ночка славянам по нраву,
И задницей чую: покажут свой норов...
Не спать!!!

Да ой темыная да осенняя ночушка да ой журилась,
Соколова матушка да ой журилась,
Да соколова матушка:
Да чего ж моего да соколика долго нет?
Чего ж моего да соколика долго нет,
Видно его
Черные галки да злюбили,
Да они ж его

Не зря слуга нанес на щит
Священные четыре знака,
Меня от смерти защитит,
Доколе длится эта драка,
Священный смысл их, и стоят -
Он справа, а Она чуть слева,
Как в день, когда прошел обряд,
Иисус Христос, Мария Дева!

Иисус хранит тех, кто верен Ему.
Тех, кто предан Ему и Деве
Он помог нам победить сатану,
Покорить язычников племя.

Мы не зря, без сомнения, шли вперед,
Страхи плоти земной отринув,
И теперь миннезингер славу поет

Мой брат, ты видишь, мы разбиты,
Погиб отец, мертвы друзья,
А мы за стенами укрыты,
Покуда там идёт резня.
Итак, нас трусами считают
И наши имена плюют
И каблуками растирают,
Когда их в петлю волокут.

Песнь Никлота

Для князя горя нет сильней:
Я думал, я вскормил мужей,
Но убегать пристало бабам!
Чем так позорить честь свою,
Уж лучше умереть в бою,
Негоже княжичу быть слабым!

Пускай кричат нам: "Лицемеры!"
В петле не очень покричишь!
Что толку нам с отцовской веры?
«Отдай приказ! Чего молчишь!»

Земля уже напилась крови
Сдан Зверин, и не он один,
А нам с тобой с папашей вровень

Гоняют, пинают, ругают без счета,
В крови я по брови - такая работа.
Но если вы так ненавидите роту,
Скажите, рейтары, зачем вам пехота?

Им в тех городках, где ни шлюх, ни добычи
Самим не сидится, как будто привычен
Лишь нам вкус дерьма вперемежку с ночами,

На левом фланге прорван строй, теперь там сущий ад.
Всего один удар мечом - и я уже сержант.
(Вот так - всего один удар - и я уже сержант)

Нас было сорок, а теперь на глаз десятка два,
Но главное, что не моя пробита голова
(Цела моя, но что потом, денечка через два)

На левом фланге прорван строй, теперь там сущий ад.
Всего один удар мечом - и я уже сержант.
(Вот так - всего один удар - и я уже сержант)

Нас было сорок, а теперь на глаз десятка два,
Но главное, что не моя пробита голова
(Цела моя, но что потом, денечка через два)

Пламя, пламя прошлось по нам,
По нашим пашням, нашим домам,
Теперь и всегда наше знамя - пламя!

Слабость от века была позором,
Враг не потерпит слабых соседей,
А мы ослабляли себя раздором,
Так слушайте песню о нашей смерти:

Товарищи мои висят,
Весь лес пропах дубленой кожей,
Пусть духи предков нас простят,
Мы не смогли. А кто тут сможет
Врагов изгнать?! И по лесам
Висят бойцы и тут и там!

Мы сделали все, что смогли

Как зардеется рябина
Как вскипит младая кровь,
Да славянская равнина
Озарится светом вновь.
Как взметнется над ручьями
Хохот танцев и костров,
Спой, спляши-ка вместе с нами,
На ночь будет тебе кров…

Разозлилась-распечалилась зима
Разлетелись вьюги рукава
Воет волк, кикимора-сова
По ночи таращит нам глаза

К сроку застелила нам постель
Выспаться зовет вдова-метель
За стенами туч укрылся день

Смеркалось... Выжигал себе глаза
Обломком лучин. Я жив, я мертв.
Я лишь дыханье северного леса.
Я больше не вижу туманные степи,
Я больше не вижу несчастных и нищих,
Я больше не вижу оковы и цепи,
Я больше не вижу, я больше не вижу!

ТО НА УТРО БУДЕТ СЕЧА

Степь крадет неосторожных,
стережет и в ночь уносит,
Сабля застоялась в ножнах,
степь кровавой жатвы просит,
Некуда податься смертным,
потемнели все иконы,