Их было трое - он она и она Я мог быть четвертым, но предпочел смотреть из окна И вокруг было так много людей и мир был звонким как жесть И никто из нас не знал слова любовь и никто не знал слова месть Наш подъезд был прекрасен во всех отношениях, но никто не знал свой этаж А те, кто знал, те считали, что этот подъезд не наш Управдом, тетя Шура, сказала, что здесь практически все не так Конечно, ей было легко говорить, в ее гараже стоял танк Дворник Петрович чинил свои крылья, он был почти что поэт Но кто-то из трех как-то утром сказал, что драматизма давно уже нет «Стоит ли писать» - подумал Петрович, и с крыши взлетел как Икар В небе его поджидал черный ворон, но он был еще не стар Бальные танцы при свете луны как выяснилось, будет потом И чтобы не сказала управдом тетя Шура, Петрович решил петь о другом Но только он начал, как кончилось пиво, и он очень быстро устал А еще в нашем доме жило семь генералов и один пожилой адмирал Когда кто-нибудь из них выходил на балкон во дворе наступала весна Дворник Петрович брал себе отпуск и удалялся в поисках сна Меня не считали врагом народа, но по признакам это был я А народу было плевать на всех нас, а тем более плевать на меня Однажды адмирал пиратским набегом завершил крестовый поход Матросы перекрыли для меня все выходы, но я ушел через вход Петрович женился на одной из трех и адмирал приступил к дележу И я понял в этом мире не бывает такого, чего я не разгляжу Один из генералов как-то под вечер рассказал мне о любви Он угощал меня самогоном, настоянным на крови А в воздухе стояла такая жара, что трудно было дышать И те из трех, кто еще оставался, говорили, что нам нужно бежать В сторонке стоял молодой черный ворон, он решил указать нам путь Управдом, тетя Шура, кричала нам вслед надеясь, что нас еще можно вернуть И мы очутились у сотни дорог, но не задумались при выборе их И все о чем я пел раньше случилось со мной, когда я еще был в живых There were three of them - he she and she I could be the fourth, but preferred to look out the window And there were so many people around and the world was ringing like tin And none of us knew the word love and no one knew the word revenge Our entrance was beautiful in all respects, but no one knew your floor. And those who knew, they thought that this entrance was not ours The house manager, Aunt Shura, said that practically everything is wrong here. Of course, it was easy for her to talk, there was a tank in her garage Janitor Petrovich mending his wings, he was almost like a poet But one of the three said one morning that the drama was long gone. "Should I write?" Thought Petrovich, and he flew off from the roof like Icarus. A black raven was waiting for him in the sky, but he was not yet old. Ballroom dancing in the light of the moon as it turned out, will be later And so that Aunt Shura did not tell the house manager, Petrovich decided to sing about something else But as soon as he began, as the beer ended, he very quickly got tired And in our house there lived seven generals and one elderly admiral When one of them went to the balcony in the courtyard spring came Janitor Petrovich took his vacation and retired in search of sleep I was not considered an enemy of the people, but by the signs it was me And the people did not care about all of us, and even more so do not care about me. One day, the admiral pirate raid completed a crusade The sailors blocked all exits for me, but I left through the entrance Petrovich married one of the three, and the admiral proceeded to divide And I understood in this world there is no such thing that I do not see One of the generals once in the evening told me about love He treated me to moonshine infused with blood And the air was so hot that it was hard to breathe And those of the three who still remained said that we needed to run On the side was a young black raven, he decided to show us the way The house manager, Aunt Shura, shouted after us hoping that we could still be returned. And we found ourselves hundreds of roads, but did not think when choosing them And everything about what I sang happened to me before when I was still alive