Расправлю крылья... все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Уилл с трудом открыл глаза в тот момент, когда охотник отрезал пласт мяса от ещё теплой туши. Охотник резко вскинул голову, услышав тихий шорох, глянул на связанного по рукам и ногам Уилла, и вернулся к прерванному занятию.
- Ты меня съешь? – тихо спросил Уилл.
Охотник даже бровью не повел.
Уилл на мгновение закрыл глаза, чтобы не видеть, как незнакомец спокойно и профессионально потрошил своего же сородича.
Уилл хорошо знал историю, отлично разбирался во всем, что касалось безопасности человеческого вида, но сам глупо попался в расставленную стаей охотников ловушку. Он так сильно устал за это долгое путешествие в северные земли, что потерял бдительность, за что и поплатился.
Его едва не вывернуло наизнанку, когда охотник принялся отрезать очередной щедрый кусок от своей добычи.
- Что… что ты делаешь? – прохрипел Уилл. – Они же из твоего рода!
Незнакомец вновь взглянул на него, посмотрел, как на букашку и ничего не ответил. Уиллу стало не по себе.

Беделия вскинулась в последний раз, обнажила острые клыки в предсмертной гримасе, и затихла. Ганнибал, подхватив её потяжелевшее тело, приложил ладонь к лицу женщины, и, убедившись, что даже намека на дыхание не оседало на его пальцах, ослабил объятья.
Беделия рухнула к его ногам, светлые волосы шелковым саваном обрамили мертвое лицо.
- Зачем? – слово вырвалось с тихим свистом.
- Она охотилась за мной, - спокойно объяснил Ганнибал, переступая через тело Беделии. – Я решил, что наступил момент открыть охоту на неё. Пойдем, Уилл.
- Ты бросишь её здесь?
- Я уберу. Позже, - спокойно, словно разговор шел о мусоре, а не о мертвой охотнице, отозвался Ганнибал.
- Все равно я тебя не боюсь, - прошипел он, когда Ганнибал схватил его за связанные запястья и потянул за собой.
- Твоя бравада похвальна, Уилл.

Уилл всегда думал, что охотники жили, подобно дикарям. В своих снах он никогда не затрагивал их жизни - хватило кошмаров, что мучили его в детстве. Но сейчас, неотступно следуя за Ганнибалом, он пораженно рассматривал огромные каменные дома, выстроенные на вершинах невысоких скал, затерянных среди монолитов своих собратьев, теряющихся в сизой дымке тумана и облаков.
Скалы соединяли друг с другом мосты, по которым безостановочно двигались серые, черные, разноцветные фигуры. Город находился в нескольких милях от них, гудел своей привычной жизнью.
- Ты поведешь меня в город? – с ужасом шепнул Уилл.
- Нет. Я не живу в городе, там слишком шумно, - Ганнибал окинул задумчивым взглядом острые пики многоуровневых домов. Он родился в этом городе, в нем же и вырос, но тот так и не стал ему родным.
Уилл оступился, едва не сорвавшись с узкой дорожки. Ганнибал быстро схватил его за плечо и прижал к себе. Мелкие камешки полетели вниз, весело застучав по каменистому склону, тихо рассыпались горохом у подножья скалы.
- Тебе нужно быть острожным, - пожурил его Ганнибал, рассматривая испуганное лицо Уилла, его дрожащие губы. – Нужно спешить. Не хочу, чтобы мясо испортилось.
Уилл смертельно побледнел, дернулся, чтобы освободиться из объятий Ганнибала, но тут же замер, вспомнив, что сейчас не лучшее время проявлять характер – горная тропка ещё не закончилась.
- Спасибо, - слабо проблеял Уилл, осторожно высвобождаясь из крепких объятий.

Уилл надеялся увидеть мрачное здание, наполовину разваленное, со сгнившими перегородками и ветхими дверьми, но ожиданиям его не суждено было сбыться. Ганнибал увел его на много миль от города охотников, заставил взбираться в гору по пересохшему, заваленному огромными валунами, руслу реки, чтобы с ухмылкой подтолкнуть Уилла к белоснежным ступенькам, перед которыми тот изумленно замер.
С высокой клумбы свисали кисти ярких душистых цветов, их лепестки лениво устилали ступеньки, ложились под ноги разноцветным ковром. Над лестницей, клоня тонкие веточки, теряла цветы бурая вишня.
Уилл зачаровано наблюдал за сонным танцем вишневых корабликов, стремящихся к пристани земли. Алые корабли, подхваченные даже мимолетным дыханием ветра, раздували свои паруса, стремясь похвастаться своей умирающей красотой.
Ганнибал улыбнулся одними глазами, наслаждался искренним восхищением своего пленника, а потом легко коснулся ладонью спины Уилла, принуждая того сделать один шаг к ступеням. Тот так залюбовался его диким садом, пышущим красотой вишни и яблонь, ив и терновника, что не обратил никакого внимания на это движение. А Ганнибал, чуть прикрыв глаза, смаковал краткий миг контакта с телом Уилла. Тепло кожи обжигало даже сквозь одежду, оставалось на подушечках пальцев желанием продлить прикосновение.
- Ты думал, что я дикарь, живущий в пещере? – хмыкнул Ганнибал, когда они поднялись по лестнице на небольшой склон, с которого хорошо был виден роскошный, немного запущенный сад.
Вымощенные крупным камнем дорожки пересекали весь периметр владения: уходили влево, к мрачного вида часовне, вправо, к плачущим ивам. Ивы, склонив тяжелые головы, прятали в объятьях листвы каменные лавочки.
- Я представлял, что пройдусь по дороге, вымощенной костями, - пробормотал Уилл, рассматривая крышу мелькнувшего впереди дома. Самого обычного дома, как у людей. Двухэтажный особняк с рыжей черепичной крышей.
- И кто теперь из нас дикарь? – схватив Уилла за локоть, шепнул ему на ухо. – Мы? Или вы, живущие в тесных термитниках?

Скаля клыки, девушка стремилась разодрать Уиллу глотку.
- Ну, тише-тише, Эбигейл, - засмеялся Ганнибал, перехватывая девушку и с легкостью отрывая её от Уилла. – Ты можешь случайно навредить Уиллу, а на данный момент он гость в нашем доме.
- Неужели? – прохрипел объект нападения, потер шею. – Гость?
Ганнибал и Эбигейл с жадностью уставились на горло Уилла и одинаково облизнули губы. Оказывается, мелкая чертовка успела слегка поцарапать его клыком. И теперь маленькая ранка, набухнув, щипала и манила охотников ароматом горячей крови.
- Человек, - зачарованно пробормотала Эбигейл и как-то нервно заправила за ухо темный длинный локон волос.
- Человек, - подтвердил Ганнибал. – Это будет нашим маленьким секретом. Ты же понимаешь?
Эбигейл закивала, не в силах оторвать взгляда от Уилла. Ганнибал передал девушке рюкзак и сумку:
- Отнеси это в холодную. Посмотри, не испортилось ли ингредиенты.

Они прогуливались по саду, и любой, кто увидел бы их сейчас, не сказал, что один охотник, а второй его добыча. Уилл понимал, что сейчас не лучшее время для нападения. Необходимо выждать, притаиться и выработать план дальнейших действий. Пока у Ганнибала и его плотоядной дочурки были запасы, он мог не опасаться за свою жизнь, а когда положение дел примет иной оборот, он успеет почувствовать, он всегда чувствовал, когда атмосфера накалялась. Ему приснится эта опасность. Только с группой охотников он сплоховал. Чересчур устал, чтобы почувствовать их приближение.
Вымощенная крупным плоским камнем дорога уводила их все ближе к особняку. Ганнибал то и дело останавливался, чтобы взглянуть на пышущие красотой цветы, на тонкие иглы высокой травы, обнимающей клумбы.
Уилл рассеянно наблюдал за ним, скользил взглядом по наплечникам безрукавки, по широкой спине и линии длинных ног.
Ганнибал замер перед одним из соцветий, чуть нахмурил брови и недовольно сжал губы. Уилл уже успел заметить, что злость или гнев никогда не отражались на лице Ганнибала, но по надменно искривленным губам можно было прочесть недовольство – наивысшая степень отрицательных эмоций охотника.
- Беделия была матерью Эбигейл, - вдруг признался Ганнибал, опустился перед клумбой на одно колено и выдернул раздражающий его сорняк.
- Ты убил мать собственной дочери? – Уилл вскинул брови. – У тебя нет ничего святого!
- Она ушла от меня и заключила союз с другим охотником, - Ганнибал смял сорняк и отбросил в сторону. – А потом решила забрать Эбигейл. Мы… враждовали.
- А мне ты зачем это рассказываешь? – личная жизнь охотника мало его интересовала.

В дверь осторожно поскреблись и, не дожидаясь ответа, внутрь залитой закатным солнцем спальни прошмыгнула Эбигейл. Девушка неловко помялась на пороге, вскинула на Уилла полные любопытства светлые глаза.
- Папа сказал, что ты гость в нашем доме, - пробормотала она, теребя край своей изумрудной рубашки. – А с гостями не поступают так, как сделала я. Прости меня, пожалуйста. Это… было…. У тебя такой сильный запах.
- Я пахну? – Уилл поднял руку и принюхался, почти уткнувшись носом в сгиб локтя. Он только недавно вернулся из купальни, куда его отвел Ганнибал и провел там, по меньшей мере, час, отмокая в огромном мелком бассейне. Потом растирал себя щетками, скребками, смывая грязь и пот, втирал в волосы мыльный корень.
- Ой! Нет-нет! – Эбигейл замахала руками. – Вовсе нет! Ты не пахнешь, точнее, пахнешь, но… вкусно.
Она смяла край рубашки, а потом принялась разглаживать его.
- Очень вкусно. Как… цветы. Или спелые ягоды. Во рту моментально собирается слюна, - Эбигейл окончательно смутилась. – Только ярче. Пахнет горячей густой кровью.
Уилл хмыкнул, услышав, как шумно она сглотнула и вновь смутилась, потупив взгляд.
- Тебя отец прислал извиняться?

- Ты быстро нашел общий язык с моей дочерью.
- Учитывая, что при первой встрече она хотела вспороть мне горло, то, да, мы нашли общий язык, - съязвил Уилл.
- Отдохни немного перед ужином, - Ганнибал неожиданно схватил Уилла за подбородок, заставил вскинуть голову. И вновь профессиональным взглядом осмотрел его шею. Едва заметная черточка так и манила его, не давала покоя, заставляя раз за разом вспоминать сладость капли крови, попавшей на язык и её одурманивающий аромат.
- Животное, - прогудел Уилл, когда Ганнибал с трудом отпустил его, пригвоздил злым взглядом к месту. Но Ганнибал ответил ему легкой улыбкой и каким-то странным, нечитаемым выражением глаз. Не смотря на свежую одежду и чистое лицо, с которого Ганнибал стер угольную пыль, было в нем что-то такое, отчего Уиллу становилось не по себе. Он был почти уверен, что даже без оружия тот мог его убить, например, переломив хребтину.
Уилл лихорадочно пытался прикинуть, на сколько по времени плотоядной семейке хватит того, что болталось в набитом рюкзаке и сумке, но Ганнибал, будто прочитав его мысли, заявил:
- У меня на тебя другие планы. К столу тебя подавать не станут.
Уилл невольно поежился от этого ласкового теплого тона. Вновь попытался изобразить на лице каменное выражение, а взгляду придать более-менее агрессивные нотки, но голодный желудок забурчал, испортив момент.
Ганнибал тонко улыбнулся:

Уилл понял, что сопротивляться бесполезно. Он очнулся в тот момент, когда сверху уже навалилось тяжелое горячее тело.
Он не помнил, как вставал из-за стола, как поднимался на второй этаж и, опираясь ладонью о стену, брел к своей спальне. Даже тот миг, когда он упал в мягкий плен кровати, выветрился из головы. Зато жадное дыхание, трепавшее волосы на затылке, моментально привело в чувство.
- Ты что… делаешь?! – зашипел Уилл, извиваясь. – Немедленно слезь с меня!
Вместо вразумительного объяснения, на которое Уилл, по крайней мере, надеялся, Ганнибал перехватил его взметнувшиеся руки, которые только мешали, и заломил Уиллу за спину.
- Мне больно! Прекрати немедленно! Ты же сказал, что не будешь меня… есть!
Ганнибал тихо засмеялся ему в затылок, вновь взметнув дыханием непослушные кудри, и прижался раскрытым ртом к беззащитной шее. Уилл изумленно охнул и задержал дыхание.
- Не надо, - проклиная себя за нотки страха и подступающей истерики, взмолился Уилл. – Пожалуйста, не надо.
Но Ганнибал пропустил мимо ушей его просьбы. Встал на колени, беря Уилла в некое подобие тисков, и, продолжая удерживать за руки, быстрым движением стянул с него штаны.

Эбигейл чистила яблоки, когда на кухню, со стороны внутреннего двора, с охапкой дров в руках зашел Уилл.
- Привет, - пропыхтел Уилл, бросая дрова у печи.
- Привет, - ответила она, едва заметно принюхиваясь.
- Что? – удивился он. – Я потный.
- Ты пахнешь папой.
Уилл покраснел, на лице расцвели яркие пунцовые пятна.
- Ты вчера был такой смешной, - поделилась она, счищая кожуру с очередного яблока и бросая плод в корзину. – Не удивительно, что папа не сдержался.
- Не надо. Не говори больше ни слова, - взмолился Уилл, вытирая потный лоб.

Глубоким вечером, закончив с приготовлением мяса и быстро осмотрев свои владения на предмет возможных врагов, Ганнибал вернулся в дом. На кухне уже вовсю горела печь. На столе в ряд стояли банки и горшки с разноцветным конфитюром, рядом в формах остывали свечи.
В гостиной оказался зажженным камин; жар от вылизываемых огнем поленьев расползался по брошенной на полу шкуре, врезался рыжими и красными осколками в стены и потолок.
Ганнибал прислушался, но кроме тихого потрескивания дров, на первом этаже больше никто и ничто звуков не издавали.
Эбигейл и Уилл обнаружились на втором этаже. Его дочь зачарованно слушала Уилла, а тот глубоким, ласковым голосом рассказывал о том, как люди жили до большого взрыва и долгой зимы, когда охотники ещё являлись неотъемлемой частью человеческой цивилизации.
- Эби, это не так, - смеялся Уилл, когда его дочь задала какой-то очередной наивный вопрос. Эбигейл важно закивала и приготовилась слушать дальше.
Ганнибал, подглядывая за ними, заинтересованно приподнял бровь, услышав, с какой мягкостью Уилл разговаривал с его дочерью, называя её нежно и просто «Эби». Та смеялась, лезла поближе и едва ли не в рот Уиллу заглядывала, с жадностью слушая каждую новую историю или легенду.
- Я хочу, чтобы ты остался с нами, - вдруг выдала Эбигейл, и Ганнибал застыл на пороге, так и не нажав на ручку двери, чтобы открыть ту и войти в спальню. – Я видела, как ты осматривал территорию, как делал какие-то подсчеты. Ты готовишь план побега, да?
Ганнибал напрягся, ожидая ответа Уилла.

Закончив с одним телом, незнакомец быстро вытер лезвие ножа об отброшенную в сторону одежду убитого, воткнул оружие в землю, рядом с весело потрескивающим костром, и приблизился к Уиллу. Тот невольно шарахнулся в сторону, пытаясь избежать любого контакта, но убийца схватил его за шиворот и дернул на себя.
В нос моментально ударил аромат крови, разгоряченной кожи и совсем немного древесного угля. Угольная пыль покрывала шею, руки, часть груди, виднеющуюся в разрезе тонкой черной рубахи; черные мазки оказались нанесены даже на веки убийцы.
Уилл с трудом сглотнул, глядя в холодные бесстрастные глаза охотника. Тот явно был хитер и натаскан на долгие погони и преследования. Угольная пыль хорошо перебивала естественный запах. Именно по этой причине отряд охотников не заметил своего собрата, шедшего по пятам. А тот выждал нужного момента и атаковал.
- Два дня? Верно? – Уилл облизнул губы. Он понял, что терять нечего и в запасе не больше пары минут. – Им надо было уходить на север и заметать следы, тогда ты точно не наткнулся бы на один из ещё теплых кострищ.
На короткое мгновение в равнодушных глазах промелькнул интерес. Убийца прищурился, рассматривая добычу со всех сторон, отмечая достаточно развитое тело под кипой серых неприметных тряпок, кудрявые темные волосы и яркие умные глаза.
- Не медли, людоед, - понимая, что вступать в разговор охотник не намерен, Уилл запрокинул голову, открывая горло с едва заметной косточкой кадыка.
И прежде, чем он успел сообразить, что натворил, убийца уже прижался к его шее. Кожу опалило горячее дыхание и в ту же секунду пропало.
Уилл судорожно перевел дух, заметив, как расширились зрачки убийцы, а хищный оскал растянул мягкие губы, демонстрируя полный набор белых зубов с заметно выпирающими удлиненными верхними клыками.

Через час, Эбигейл, пожелав Уиллу доброй ночи, ушла. Она, улыбаясь, добралась до своей комнаты, быстро переоделась и юркнула в постель. Уже через пару минут она крепко спала, закутавшись в одеяло.
А Ганнибал в это время прошел в спальню Уилла, ЗАКРЫВАЯ ЗА СОБОЙ ДВЕРЬ НА КЛЮЧ.– Что ты делаешь?
- Думаю, вчера я был очень нежен с тобой, - задумчиво произнес Ганнибал. – Видимо, это стоит исправить.
Уилл с трудом сглотнул, заметив, что Ганнибал сжимал в руке ремень.
- Ложись на кровать.
- Н…. Нет. Я.… Я…, - Уилл, заикаясь, спешно искал выход в замкнутом пространстве. – Эби….
- Закрой рот. И ложись на кровать. Живо.
Уилл сделал единственно неправильный вывод, поступил именно так, как и предполагал Ганнибал – бросился на него. Но инстинкты хищника оказались быстрее заторможенной реакции слабого человека.

От громких шлепков тела о тело, ягодицы Уилла заалели; смазка растекалась по коже, налипла на бедра.
- И все? – захрипел Ганнибал, вытаскивая член и быстро переворачивая Уилла на спину. У того стояло, и стояло так крепко, что тяжелый член прижимался к животу, оголенная алая головка сверкала влагой. – Я замараю тебя сильнее, - пообещал Ганнибал, заставляя Уилла закинуть одну ногу себе на плечо, а второй обнять за талию. – Вот так. Громче, Уилл.
Уилл, прикусив пальцы, хрипел, стонал, мотал головой и старался вести себя как можно тише, пока Ганнибал бесчинствовал с его телом. Тот, криво усмехнувшись, опустил глаза, наблюдая за тем, как его член проникал полностью, а потом быстро выходил. И вновь. Сильнее. Горячее. Глубже. До сладких судорог, до дрожи в бедрах, пока Уилл, сдавшись, не стал поддаваться бедрами в ответ.
- Умница, - хрипло похвалили его. Ганнибал перехватил его связанные руки, завел их Уиллу над головой. Тот не сопротивлялся, устал бороться против того, кто все равно сильнее. Держать баланс стало сложнее, ноги уже давно разъехались в стороны, делая его абсолютно открытым и доступным.
Когда Ганнибал застыл над ним, а внутрь вновь брызнуло горячим семенем, Уилл захныкал, попытался вырвать свои руки из цепкой хватки, но Ганнибал не дал, продолжал удерживать, впиваясь черным взглядом ему в лицо.
Прищурив глаза, он накрыл ладонью член Уилла, скользнул рукой по всей длине ствола, чувствуя вздутые вены. А потом грубо царапнул ногтем по липкой головке. Уилла подбросило на кровати, но Ганнибал быстро прижал его, вернув обратно.
На подрагивающий живот брызнуло белоснежными струйками, залило лунку пупка жемчужными каплями.
- Ещё, - поделился своими планами Ганнибал, рассматривая разморенное влажное лицо Уилла.

Естественно, он попытался сбежать. И, конечно же, был пойман.
Какое-то время Ганнибал наблюдал за копошением Уилла, его бесполезными попытками освободиться из сети, что на него накинули, а потом спокойно приблизился и опустился на корточки.
Уилл моментально затих, задышал, как загнанная лошадь. Огромные светлые глаза потемнели, в них читалась настороженность и… вина.
- Всего миля, Уилл, - подсказал Ганнибал.- Ты умудрился убежать всего на милю.
Он некоторое время всматривался в его бледное лицо, отмечая, что тот умудрился поцарапать щеку.
- Какая бессмысленная погоня, - заметил Ганнибал. – Или нам стоит сделать её осмысленной? А, Уилл?
Он мягко коснулся щеки своей добычи, стер несколько капель крови и тут же облизнул палец, смакуя невероятной остроты вкус.
Уилл быстро замотал головой. От быстрых движений порванный ворот рубахи съехал на сторону, оголяя плечо и шею, во всей красе демонстрируя укус, которым его наградили несколько дней назад. Ранка ещё не затянулась, вокруг неё расцвели алые и синие следы чужой страсти.

Ганнибал был разочарован. Это читалось во всем его облике, в напряженной позе, в развороте плеч.
Уилл, опустив голову, плелся следом за охотником. Тот не стал его связывать, хотя мог притащить домой, как вшивую дворнягу, крепко удерживая на поводке. Лучше бы так и сделал, чем в полном молчании вернул в дом, и пока Уилл копался с одеждой, ушел прятать сеть подальше от любопытных глаз Эбигейл.
Усаживаясь за стол, он мучительно думал о том, что если бы действительно хотел сбежать, то сделал это уже давно. А сегодня вечером он мог запросто ударить Ганнибала каким-нибудь камнем по затылку и вместо того, чтобы рассиживаться в ожидании ужина, уже карабкался в сторону лабиринта подводных пещер. Возможно, он успел бы незаметно пересечь город охотников, но, подобравшись к границе, где в поисках легкой добычи бродили группы хищников, погиб.
Эбигейл, улыбаясь, что-то щебетала, раскладывала по тарелкам ужин и изредка робко прикасалась к шелковому платку, повязанному на шее.
- Ты расскажешь мне сегодня какую-нибудь легенду? – спросила она, усаживаясь за стол. Глянула на Уилла с надеждой.
- Конечно, расскажу, - быстро отозвался он, улыбнулся немного нервно, когда в столовую зашел Ганнибал. – У тебя очень красивый платок, Эби.
- Правда? – обрадовалась она, стрельнула яркими глазами в сторону отца. – Папа купил в городе. Правда, уже давно, а я все не могла выбрать момент, чтобы повязать его.
- Тебе идет, Эбигейл, - Ганнибал потянулся за бокалом с водой, отпил глоток. – Под цвет глаз.

За пару часов, что Ганнибал отсутствовал, Уилл успел обследовать весь дом, наткнуться на подвал, в который так и не сунулся, но, судя по замогильному холоду, что он почувствовал ещё со ступенек, там была та самая холодная, где хранились мясные запасы.
Оружейная Ганнибала произвела на Уилла неизгладимое впечатление: начищенные до блеска мечи и кинжалы, ножи и кортики, были любовно выложены на бархате. Наконечники стрел оказались настолько острыми, что Уилл моментально укололся, едва прикоснувшись к ним. Сунул палец в рот и слизнул кровь.
За окнами поднялся ветер, накинулся на деревья, заставляя те стучать ветками в стекло. От царапающего тихого звука Уилл подскочил, осмотрелся и буквально кожей почувствовал, что за домом наблюдают.
Стремительно подойдя к столу, он схватил подсвечник и задул огонь, оставшись в кромешной тьме.
Чужие внимательные глаза продолжали блуждать по заснувшему особняку, скользили по крыше, дымоходу, второму этажу, всматриваясь в темные окна спален.
Уилл плотнее сжал губы, осторожно приблизился к окну и выглянул. Темнота продолжала липнуть к стеклам, скрывая угрозу непроницаемой завесой.
Когда ударил первый раскат грома, а черный небосклон прочертила полоска молнии, Уилл отпрянул в сторону. Он был уверен, что среди деревьев скользнула черная гибкая фигура.
Очередной щелчок молнии отрезвил Уилла. Он выскочил из оружейной, взлетел по лестнице и почти ворвался в спальню Эбигейл. Девушка, обняв подушку, мирно спала, досматривая, скорее всего, десятый сон.

Тот распахнул полные возмущения глаза и позволил выволочить себя из комнаты; Эбигейл недовольно завертелась, накрылась одеялом с головой, но так и не проснулась.
- Ты меня до смерти напугал! – зашипел на него Уилл, едва Ганнибал отпустил его и обернулся, чтобы осторожно закрыть дверь в спальню дочери. – Зачем так подкрадываться?!
- Ты был невероятно очарователен, когда обеспокоенно бегал и проверял окна и двери. Я ничего не смог с собой поделать, - тонко усмехнулся Ганнибал, обхватил Уилла за горло и подтащил к себе. Прижался раскрытым ртом к его подбородку и чуть прикусил, не оставляя явных следов.
- Ты совсем стыд потерял, - слабо отбиваясь, поморщился Уилл.
На губах Ганнибала расцвела настолько нахальная, какая-то несвойственная ему, совсем мальчишечья ухмылка, что Уилл забыл о своих страхах, о подозрительной тени, мельтешащей у дома.
- Это ты, кажется, - Ганнибал провел рукой по своим волосам, зачесывая мокрые от дождя пряди назад, - забыл о небольшой детали.
Схватив Уилла за отвороты рубашки, Ганнибал резко дернул его на себя, а затем тихо прошептал в заалевшее ухо, обжигая дыханием:
- Я ещё не наказал тебя.

Время потянулось последними жаркими деньками. Ганнибал, снисходительно посматривая на крутящуюся вокруг Уилла дочь, снимал остатки винограда и наполнял им корзины. Уилл подхватывал их, забирал те, что Эбигейл решалась осилить самостоятельно, и уносил в дом.
Ганнибалу импонировала суматоха, которую внес в их привычный уклад жизни этот человек. Желание разделать и подать Уилла к столу медленно угасло, зато распалились страсти за закрытой дверью спальни.
Руки все ещё помнили, как дрожало горячее и очень отзывчивое тело, когда он раз за разом награждал вскинутую задницу довольно ощутимыми шлепками. Кожа раскраснелась после первого же удара, загорелась соблазнительным алым цветом.
Ганнибал прикрыл глаза, воскресая в памяти самые яркие моменты той ночи. От любого прикосновения Уилл вскидывался, кусал пальцы, стараясь не кричать громко, и всхлипывал. Ганнибал заметил, как на связанные руки упало несколько слезинок. И это возбудило сильнее, чем порка, чем исхлестанные малиновые ягодицы, поджатые яйца и искусанные окровавленные губы.
Перед глазами расплылся кровавый туман; Ганнибал даже не запомнил, как резко и довольно грубо сбросил с себя Уилла, уткнул его зареванным лицом в ласковый мех шкуры, брошенной на полу, и бесцеремонно вторгся внутрь. Хорошо, что за последние дни Уилл немного растянулся, да и перед тем, как начать его шлепать, Ганнибал вылил щедрую порцию ароматного масла в ложбинку между вздернутых аппетитных ягодиц.
Ганнибал безжалостно, с нарочной жестокостью, оставлял на нем метки. И теперь губы Уилла были в постоянно запекшихся коростах крови. Шея и плечи в неуспевающих сходить царапинах, соски вечно припухшие, а на ягодицах проступали отчетливые, собственнические следы зубов.
В ту ночь он позволил себе вольность, и укусил Уилла больнее, пустив кровь. Но тот в ответ сладко застонал, выгнулся, закатив глаза, и развел ноги ещё шире, едва не падая на пол животом.
Ганнибал быстро выскользнул из него, подхватил за бока и перевернул к себе лицом. Уилл, прижав связанные руки к лицу, поспешно вытер лицо, и уставился на него огромными шалыми глазами.

Уилл допросился до того, что сорвал голос, и на утро не смог подняться с постели. Ганнибал заботливо обтер его губкой, переодел и принес завтрак. А Уилл вдруг на такие знаки внимания отвернулся, накрылся одеялом с головой и не высовывался оттуда до тех пор, пока Ганнибал не оставил его одного.
А сегодня Уилл помогал ему снимать виноград, держался отстраненно и немного холодно, зато Эбигейл улыбался искреннее и мягко. Это радовало и огорчало одновременно. Внезапно за долгие годы Ганнибалу захотелось чьего-то тепла. Но сражаться с собственной дочерью за внимание Уилла было смехотворно, а тот словно нарочно задаривал Эбигейл рассеянными улыбками, а при любом зрительном контакте с ним мрачнел лицом и гневно изламывал губы.
- Если тебе есть, что мне сказать, говори сейчас, - шепнул ему Ганнибал, забирая последнюю корзину с виноградом. – Не надо пытаться убить меня взглядом.
- Ты настоящее чудовище! – зашипел Уилл, попытался было припустить следом за Эбигейл, но Ганнибал схватил его за локоть, останавливая.
- Не хочешь пояснить?
- Ты… монстр! – Уилла затрясло. Все, что копилось столько дней, вдруг хлынуло через край, ломая защиту. – Как ты… в ту ночь!.. И я…. Черт! Я из-за тебя….
- Уилл, - строго одернул его Ганнибал.
- Ты сделал меня… таким! – зашипел Уилл. – Я до тебя…. И ты…. Ты…. Да к черту тебя! Отцепись!

- Я скоро вернусь, - Ганнибал затянул ремешок на груди, проверил, надежно ли сидит панцирь доспеха.
Уилл отстраненно наблюдал за тем, как Эбигейл помогала отцу крепить наплечники и щитки на ноги. Быстро протянула ему свернутый плащ из темно-синей шерсти и плотные кожаные перчатки.
- Никогда бы не подумал….
- Вылазка в город всегда опасна, - усмехнулся Ганнибал на слова Уилла. – Даже для нас. Охота всегда остается охотой, вопрос лишь в выборе жертвы.
- К тому же, - Эбигейл передала отцу вместительную потертую сумку из темно-коричневой кожи, - сейчас ему нельзя привлекать особого внимания.
Ганнибал натянул на голову капюшон.
- Он с ног до головы пропитался твоим запахом, - Эбигейл смешно наморщила конопатый носик.
- Как только я договорюсь о продаже вина, сразу же вернусь, - Ганнибал, осмотрев лезвие любимого ножа, засунул его за пояс.

Эбигейл тихо зарычала, скаля клыки, но в её голосе был страх, а не угроза. Она смертельно боялась охотника, ворвавшегося в их дом и сейчас беспощадно избивающего Уилла.
Надо было отдать ему должное, Уилл сопротивлялся и пытался постоять за себя и защитить её. Но Эбигейл настолько боялась незнакомца, что не смогла сдвинуться с места - ноги не слушались. Они заледенели, в коленках скопилась такая слабость, что она едва держала свой вес, но когда охотник наградил Уилла очередным ударом в челюсть, а затем, занеся кулак, ударил его по голове, ноги подкосились, и она рухнула на пол.
- Эби! Беги! – захрипел Уилл, едва не теряя сознание. – Беги!
Он схватил охотника за ногу, вцепился намертво, удерживая на месте. А тот, гнусно усмехаясь, крутанул нож, схватившись за его ручку удобнее и, склонившись над шипящим от боли человеком, резанул ему по лицу.
Уилл завопил не своим голосом.
- Человек, - облизнувшись, констатировал охотник, и Эбигейл заледенела от ужаса, услышав этот голос. – Как хорошо. Две добычи.
Уилл не пытался прижать ладонь к ране на щеке, из которой хлестала кровь, он ни за что не разжал бы пальцев. Ему необходимо было удержать охотника.
- Беги! – заорал Уилл.

– К тому же, для чего мне убивать сновидца?
Уилла обдало холодом:
- Как ты узнал?
- Похвально, что ты не стал отпираться или врать мне, - он подхватил ворох одежды, часть скинул в яму, а вторую часть набросил на останки, так не приглянувшиеся ему и сбросил их следом. – Иначе я отрезал бы тебе пальцы.
Он покопался в своей сумке и вытащил небольшой пакет, набитый под завязку чем-то белым.
- Было совершено преступление, - Уилл опустил голову. – Старейшина приказал мне разобраться в нем и найти виновного.
- Я много слышал о сновидцах, - задумчиво протянул охотник, раскрыл пакет и высыпал его содержимое в яму. Белые гранулы припорошили куски тел. – Но никогда не встречал их. Единственная проблема в том, что ты человек.
Убийца усмехнулся, сверкнув острыми клыками.

Эбигейл сжала кулаки, вскинула на приближающегося к ней охотника заплаканное лицо, и вновь зашипела, скаля острые клыки.
- Ну-ну, девочка, - он опустился перед Эбигейл на корточки. Поигрывая ножом и сладко улыбаясь, заглянул ей в глаза. – Ты слабый противник, не запугаешь. Но какая же ты….
Он, перехватив нож одной рукой, второй дотронулся до лица Эбигейл, и от этого легкого прикосновения её замутило.
- Какая прекрасная…. Я так долго смотрел на тебя. Так искал. Почему же ты не ушла за своей мамочкой, когда она просила? – шептал он, поглаживая её мокрые от слез щеки. – Твоя мамочка была такой сговорчивой. А ты?.. Почему не согласилась? Я бы холил тебя, заботился о тебе. Такая хорошая девочка….
Эбигейл, зажмурившись, отвернулась. Её трясло, а охотник продолжал усмехаться и говорить, дышал ей в лицо смрадным дыханием.
- Как же долго я следил за тобой. Смотрел. Наблюдал, - он жадно втянул аромат её кожи. – Ох, как долго. Ты же уйдешь со мной, правда? Уйдешь, пока твоего папочки нет дома? Ммм? Я позабочусь о тебе. Я всегда буду заботиться о тебе, девочка, и ты будешь звать меня своим папочкой. Да?
Эбигейл затрясло. Уилл лежал совсем рядом без сознания, и вокруг его головы уже натекла лужа крови. Пахло остро и сладко. Железом и близкой смертью.
- На меня смотри, сучка! Я с тобой говорю! – заорал охотник, схватил Эбигейл за подбородок, заставляя распахнуть влажные глаза и уставиться на него, в его безумные глаза. – Мы же будем вместе? – уже ласково продолжил он. – Сбежим от твоего папочки? Далеко-далеко…. Он нас не найдет.

Ганнибал оценил ситуацию, бросив всего один беглый взгляд на разгромленную гостиную.
- А ты вернулся быстрее, чем я ожидал, - прорычал охотник, продолжая прижимать к горлу Эбигейл лезвие ножа. – Брось оружие. Живо!
Ганнибал побелел от бешенства и страха, увидев заплаканное лицо дочери, и Уилла, окровавленного, безвольно лежащего на полу без сознания.
- Брось все! Иначе я ей глотку вспорю! – заорал враг, неловко дернул рукой, рисуя на шее Эбигейл едва заметную алую черточку.
Его девочка, всхлипнув, закрыла глаза, и по её щекам вновь заструились горячие слезы.
- Ох, - простонал охотник, прикрыл на мгновение глаза, а потом провел языком по щеке Эбигейл. Ганнибал гневно поджал губы, а Эбигейл заплакала ещё сильнее.
- Папочка, - шепнула она, трясясь от страха. – Прости.
- Я стану твоим папочкой, - пообещал охотник. – Я….

- Но я все равно попробую твою дочурку! – поделился охотник. Вновь лизнул Эбигейл в щеку, низко зарычал. – Я попробую её! Я её….
- Если осмелишься, - и тут Ганнибал сорвался. Отчаяние подгоняло его, вынуждало действовать опрометчиво, ведь на кону стояли жизни его дочери и его человека. – Я тебя убью! Слышишь? Я вырву твое сердце, гиена! От тебя не останется никакого упоминания! Я тебя живьем сожру!
Враг затрясся в беззвучном хохоте, прижал лезвие ножа ещё ближе, в любое мгновение готовый резануть по беззащитному горлу Эбигейл.
- Отойди от неё! – заорал Ганнибал, свирепея.
- Ты же назовешь меня папочкой, правда? – ласково шепнул охотник, рука у него слегка дрогнула.
У Ганнибала оборвалось сердце. Он понял, что этого мгновения, что щедро преподнес ему случай, не хватит. Он не успеет дотянуться до оружия, не успеет броситься на врага.
- Назови меня папочкой, - чуть ли не простонал охотник, занося нож.
Эбигейл готовилась почувствовать обжигающий поцелуй стали, как уже было однажды, но вместо этого её толкнули в плечо. В следующее мгновение она уже оказалась в объятьях отца.

После прохладных объятий зимы, весна набросила на долину сказочную вуаль из ярких цветов и сочной, обновленной зелени.
Ивы вновь послушно склонили украшенные листвой головы, стеснительно обняли себя тонкими веточками.
Ганнибал, прищурившись, смотрел сквозь роскошные кроны в небо, по которому уплывали в дальние плавания могучие тяжеловесные корабли облаков. Те подгонял ветер, игриво сталкивал их друг с другом, не топя, а соединяя воедино.
Улыбнувшись своим мыслям, Ганнибал приподнялся, опираясь на локти, и посмотрел на Уилла и Эбигейл, вытаскивающих из корзины продукты для пикника. Первый жаркий весенний денек они захотели провести под кронами ив, и Ганнибал не смог отказать своей семье.
Дочь, расстелив покрывало, раскладывала угощение, а Уилл что-то рассказывал ей и улыбался. Успевал отмечать взглядом каждое блюдо. Даже после того, что случилось, он так и не смог принять плоть охотника или человека, и Ганнибал не стал настаивать, соглашаясь с его выбором.
Уилл, будто подслушав его мысли, обернулся пару мгновений, а потом вновь отвернулся.
- Пап, все готово! – Эбигейл похлопала в ладошки, довольная результатом сервировки этого стола.

Убийца рассматривал кучерявую темноволосую макушку и сладостно вздыхал, чувствуя аромат разгоряченного тела. Перед ним сидел человек, которого можно было порубить на куски, замариновать, а потом долго наслаждаться деликатесом, который сам приплыл в руки. Но сладость от поспешного пиршества могла перебить горечь осознания, что рядом не просто пища, а сновидец.
- Хотя бы, - прошептал Уилл, - освободи мне ноги. Они затекли. И мне нужно….
- Потерпи, Уилл.
- Я и так долго терпел, - прошипел тот, склонил голову ещё ниже.
- Значит, тебе придется терпеть ещё, - с легкой насмешкой отозвался убийца. Подождал, пока пленник не вскинул голову, и вновь едва не облизнулся, увидев злость и бешенство, промелькнувшие в потемневших глазах. – До тех пор, пока не захочу я. Твой запах привлечет новых хищников, а этого я допустить не могу.
У Уилла дернулась верхняя губа:
- Ты такой же человек, как и я.
- Ошибаешься, Уилл, - он насадил полоски мяса на ветки, сунул их в огонь. – Мы никогда не были людьми. Только зверьем.

- Куда ты меня ведешь? – устав от молчания, спросил Уилл.
Ганнибал не обманул, поднял его с рассветом. И пока Уилл пытался согнать с себя остатки сна, быстро перерезал веревки на его лодыжках. Но когда тот протянул руки, чтобы освободиться от пут на запястьях, Ганнибал только хмыкнул. Достал новый моток веревки, и надежно сцепил на их поясах. Уилл нахмурился, но возражать не стал.
- На свою территорию, - ответили ему.
Уилл вяло плелся следом, поглядывая в спину своему невольнику. Тот нес свою сумку и потертый рюкзак одного из охотников - на рассвете Ганнибал набил рюкзак мясом. От зрелища, как тот заворачивал ломти мяса и внутренние органы в чистые тряпицы, а потом трамбовал их в рюкзак, Уилла снова замутило и на этот раз вывернуло водой и желчью.
Ганнибал покачал головой:
- Лишние следы, - засыпал мокрое пятно золой из костра и землей.
Через несколько часов молчаливого путешествия Уилл стал жадно облизывать губы и тяжело сглатывать. Он не ел уже второй день. Охотники пытались накормить его мясом его же охранника, а потом долго смеялись, наблюдая за тем, как Уилл корчился, выблевывая на землю свой завтрак.
- Возьми.

Уилл никогда не выбирался из родных мест так далеко, тем более, не путешествовал в компании охотника по опасным равнинам долины.
На открытой местности Ганнибал держался уверенно, даже немного расслабленно, но когда они подошли к лесистой местности, он заметно напрягся и выхватил из ножен меч.
- Скоро будет река. Там переплавимся.
- Река?.. Ты хочешь в Каменные земли? – охнул Уилл. – Но это же самоубийство!
- Для тебя это опасно, - хмыкнул Ганнибал. – Но там мой дом. Мы сделаем привал у реки. А с первыми лучами переплавимся, тогда течение наиболее спокойное.
- Слушай, - устало вздохнул Уилл, когда охотник потянул его за веревку в лес. – Может, ты меня сразу убьешь и не станешь мучить?
- Неприемлемо, Уилл.
- Ненавижу тебя.

Чем дальше они уходили, тем темнее становились листья на деревьях и трава под ногами. Ганнибал был все так же молчалив и насторожен, прислушивался к малейшему шороху, крепче сжимая эфес меча. Но через десяток ярдов это оказалось бессмысленно – они вышли на каменистый берег, на который нападали пенные волны.
В лицо Уиллу брызнули прохладные капли, остались росой на губах. Уилл невольно облизнулся, собирая их языком, и перевел взгляд на огромные скалистые монолиты, вытянувшиеся вдоль русла бушующей реки.
Большая часть каменистых скал напоминала скелеты: сверкали тонкими костьми, соединенными друг с другом такими же хрупкими перемычками, выеденными водой, временем и ветрами.
На верхушках скал цвела буйная зелень, свисала по краям изумрудными ветками, но так и не дотягивалась до бушующей у подножья стихии.
- Немые Исполины, - прошептал Уилл, с жадностью впитывая облик худых скал. – Стражи.
- Граница, за которую люди никогда не ступали, - Ганнибал натянул веревку, но Уилл не поддался, продолжая рассматривать немые глыбы камней. – Пойдем, Уилл. Здесь мы не останемся, слишком опасно.
- Но….
- Много охотников бродит по границе в поисках легкой добычи. Нам следует найти наиболее безопасное место и переждать до утра.

- Здесь темно.
- Ты плохо видишь в темноте? – удивился Ганнибал, когда они прошли чуть дальше, туда, где темнота уже поглотила их обоих.
- Охотники видят, как кошки. Я же человек.
- Спасибо, что напомнил.
- Не думал, что ты обладаешь чувством юмора, - фыркнул Уилл, и тут же схватил Ганнибала за ладонь, переплел их пальцы вместе. Ганнибал удивленно охнул, но потом расслабился, понимая, что естественные инстинкты люди плохо контролировали, выплескивали вместе с эмоциями наружу.
- Ты ещё многого обо мне не знаешь, - пожурил он в ответ. – Не волнуйся, скоро станет светлее. А потом я разожгу костер.
- Мы задохнемся, - замогильным голосом протянул Уилл. Через несколько шагов они свернули налево, и в проходе стало светлее настолько, что он стал различать стены пещеры и силуэт Ганнибала.
- Нет. В подземном городе множество окон, через которые дым уйдет на поверхность, не привлекая особого внимания. Уилл, если ты сожмешь мою ладонь сильнее, то сломаешь мне пальцы, тогда я сломаю тебе челюсть.

- Здравствуй, Ганнибал, - усмехнулась она, не опуская своего кинжала.
- Здравствуй, Беделия, - ответил он с острой клыкастой улыбкой. – Нашла все же.
- Выследила, - прошипела женщина, потянулась свободной рукой к поясу своих штанов, туда, где свисал ещё один кинжал. Но Ганнибал опередил её. Отскочил в сторону; в одно короткое мгновение вернул кинжал за голенище сапога и бросился на женщину. Та не успела отреагировать с такой же скоростью, с которой на неё напали.
Ганнибал вцепился в её руку, резко дернул, вывернув её из сустава – кинжал выпал из пальцев, звякнув, откатился в сторону. И пока Беделия заливалась в крике, толкнул её в сторону Уилла, оказавшись за спиной женщины в считанные секунды.
Уилл видел полные испуга и ужаса глаза охотницы, её отчаяние и боль, когда сильные пальцы Ганнибала легли на её шею и резко сдавили.
Охотник держал свою жертву, обнимал в смертоносных объятьях, сдавливая грудную клетку и горло.
Беделия открывала и закрывала рот, с трудом вырвав одну руку из цепкой хватки Ганнибала, дотянулась до его волос и вцепилась. Но дернуть за них Ганнибал не дал, надавил на горло женщины с такой силой, что рука Беделии ослабла, скользнула по предплечью своего убийцы.
Уилл, сглотнув, наблюдал за тем, как Ганнибал медленно душил свою жертву. Убивал привычно, спокойно, с легким намеком на удовольствие, сквозившее в его потемневшем взгляде.