Р. Б. Фотиния все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

В 2009 г. уволилась со школы и ещё продолжала жить с паспортом. Это уже три года, как терзала себя за то, что живу с паспортом. Но избавиться от него не могла. Оправдания: то зарплату получить надо, то алименты на почте. И вот в начале января 2010 года прихожу на вечернюю к отцу Василию и прошу его причастить сына своего младшего – беснующегося. Он говорит: «Всё Ваня, Ваня, когда же ты?» – У меня же паспорт, а батюшка таких не причащал. Мне стало стыдно, и так хотелось причаститься, ну хоть последний раз в жизни! Сжечь паспорт всё не хватало мужества. Батюшка тогда служил литургии только в Иваньково, причащал только некоторых в Спасском. Спрашиваю: «Где причастишь Ваню?» Он говорит: «Тут, в Спасском».
Утром мы с Ваней вышли из дома в полной решимости сжечь этот «билет в ад». Как будто кто-то нёс меня, думал за меня. Только наблюдала со стороны в этот день, что происходило со мною. Вышли в парк, стали разжигать спички. Каждая спичка, разгораясь, сразу тухла. И так почти весь коробок. Как будто ветер дул со всех сторон, или кто-то невидимой рукой тащит спички. Мы пошли дальше, в поле, и заново стали пытаться сжечь паспорт. Но всё повторилось снова. Последняя спичка. Мне не хотелось просить ни у кого их. И на показуху жечь у дома о. Василия не хотелось. Говорю: «Ваня, молись Пресвятой Богородице! Последняя спичка! Молись!» И вот, стоим: «Пресвятая Богородица, помоги! Богородице Дево, радуйся!» Зажигаю спичку на: «Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!» Паспорт горит. Ветер исчез. Бумага странно зашипела – за две секунды осталась одна фотография. Осталось только ногою растереть на дороге эту предательницу. Вот так Ваня помолился!
Пришли к батюшке, у порога чувствую – его тут нет, нет боли в сердце, в боку, Ванечка «ангелочком» сел на кресло и сидит. Матушка Зосима читает обедницу и просит меня присоединиться. Мы вместе читаем, и вдруг чувствую: зубы сковало, язык онемел, бок раскалывается. В это время Ваня завыл, начал бегать кругами на четвереньках по полу, орать не своим голосом. Матушка спрашивает: «Что это случилось?» Говорю: «Батюшка едет сюда». Она удивилась. Ваня уже крутится, ложится на кресло вверх задом, головою вниз, бегает, еле поймала. Сажаю на колени (ему 8 лет) и укачиваю как маленького. А сама нараспев «колыбельную» – 26-й, 50-й, 90-й псалмы, «Да воскреснет Бог». Во время чтения он щипает меня, бьёт, кусает. Дочитала до конца. Немного затих. У меня уже бок выворачивает наизнанку. Нападает страх, отчаяние, злоба на несчастного ребенка. Вот заходит батюшка, крестит всех, говорит: «Ну вот, вы тут время весело провели!» Спрашивает устало: «Ну что, Ванёк, дерёшься, оговариваешься, маму не слушаешься, молитвы не хочешь читать?» А Ваня ему: «А ты что, на дереве сидел и видел?» – «Да, – говорит, – я часто на деревьях сижу и за вами за всеми гляжу! Иди сюда, Иван». Исповедал его, внучку Ангелину, сноху Инну (уже перед родами) и причастил их. Я же задыхалась на том месте, где сейчас стоит престол. Всю жжёт огнем, кто-то мне внушает идти отсюда.
Подходу к отцу Василию и, заикаясь, говорю: «А меня на исповедь?» А он мне: «Ты же недавно была?» Сквозь стиснутые зубы шепчу: «Я его сожгла!» Ноги подкосились, зубы стучат, лицо искривилось, и из меня какой-то скрип-стон вырвался. Упала на пол. А он положил на голову епитрахиль и читает разрешительную молитву, ещё что-то громко. Где-то далеко слышу его слова. Мне страшно и больно, тошнит как будто всё тело, внутренности выползают из меня, дышать не могу. Вдох-хрип. Началась истерика. Батюшка поливает меня водой. Сопли, слёзы. Затем лежу на полу почти без дыхания. Батюшка надо мной что-то кричит, читает, и ещё что-то. Голос, визг, рык в ответ. Оказалось, этот звук из меня.
Долго он со мной так занимался. Душа-то моя была где-то вдалеке от головы, сердца. Кто-то управлял моим телом, языком. Ноги отказывались держать, глаза закрыты, закатились. Отец кричит: «Вставай!» – Могу только ползти. Руки, ноги сковали судороги. Крест нанести на себя не могу. Батюшка кричит: «Крестись!» Руки не слушают меня. Он: «Именем Господа нашего Иисуса Христа – отойди от неё!» – и так много раз. Сил нет даже голову от пола поднять. Вдруг слышу: «Открой глаза! Именем Господа нашего Иисуса Христа, смотри на меня!» Поднимаю голову, пытаюсь смотреть. Всё кругом плывет. «Ты сегодня ела? Пила?» Машу головой – нет. Батюшка куда-то побежал. В ужасе зажалась в угол. Слышу: «Открой рот, Именем Господа Иисуса Христа – открой рот!» Что-то кладет мне в рот, сладкое и маленькое. Отчего я прихожу в себя. Сижу на полу. Поднимаю глаза, а батюшка положил мне на голову руку, стоит, плачет и говорит: «Ты хоть представляешь, что ты сделала? – Ты же себе имя вернула!» С такой любовью, с такой жалостью ко мне, гладит по голове, надевает упавший платок мне на голову: «А теперь идите с Богом!»
Еле-еле шевелюсь, пытаюсь встать, одеть сапоги. Ваня меня гладит, жалеет, что у него бывает редко. Вышла на улицу. Смотрю на небо, людей. Так мне было хорошо! Откуда столько сил появилось, прямо на крыльях полетела домой. Как ребенок пятилетний. Столько лёгкос

После своего развода с мужем неоднократно была отчитываема и соборована о. Василием, имея блудного беса в себе, блудную страсть, мне вообще от батюшки отходить нельзя было. Обязательно куда-нибудь лукавый заносил. Но по мере отчитки и соборования душа моя всё больше очищалась от этого. Батюшка молился обо мне и келейно, это чувствовала. Сил-то моих победить «это» не было никаких. И вот по молитве о. Василия Господь как вразумлял меня. Часто, как только появлялась новая «жертва» моих мечтаний, мне снились сны, где бесы в облике красивых мужчин звали меня и завлекали к себе. И вот когда как бы готова была уже пойти, вдруг появлялся о. Василий, строго смотрел на меня, отворачивался от меня, и кто-то говорил мне: «Как же ты теперь в храм-то войдешь?» или «Тебе теперь и причащаться-то нельзя будет! Епитимья на 11 лет!!!» Или когда уже «всё» случилось: «Всё, ты уже никогда не сможешь попасть на причастие!»
И такое состояние обиды на саму себя, на свою продажную шкуру! И глаза батюшкины такие в этих снах, будто его предала и обидела. Проснешься, и радость такая, что это было только во сне, и что на самом деле «этого» не сделала, а ещё очень хотелось к батюшке, посмотреть ему в глаза, увидеть его. Как бы говоря: «Вот, снова здесь, с тобою, и не хочу больше грешить!»
Сейчас прошло уже 2 года со времени преставления моего спасителя, о. Василия. И могу сравнить мое отношение к батюшке с отношением Марии Магдалины к Спасителю, когда она омыла слезами своими ноги Ему. Как она Его любила, после избавления её от бесов! Спаситель был для Марии – всё! Так же для меня и отец Василий! Он был для меня земной спаситель от моих страстей – конечно же, всё это через Господа, через Его благой промысел. Относилась к батюшке, как к ясну-солнышку, как к отцу родному.
Однажды, когда батюшка уже был смертельно болен, он проходил с кадилом по храму, еле передвигая ноги. Увидев его в таком состоянии, вдруг почувствовала, что это мой отец, мой родненький отец идет. И вдруг представилось, что скоро его со мною не будет. Как же жутко и страшно мне стало! Не могла поверить, что его, моего спасителя, скоро не будет. В мыслях говорю, кричу: «Нет, нет и нет! Такого не может быть. Без него не смогу!» Как же я тогда плакала…
В этот же день (а это был его последний чистый четверг) батюшка упал два раза в обморок, ударившись о кадку с фикусом головою. Ревел весь дом и все монахи, да почти все стояли и плакали навзрыд. Понимали уже, что батюшка неизлечимо болен и возможна уже скорая разлука… Батюшка поднялся и продолжал службу. Это было уже через силу и, похоже, было сильно бесовское нападение. Потому что я, да и многие (особенно бесноватые) чувствовали сильное угнетение во время чтения Евангелия. Все почти еле держались на ногах и чувствовали сильные боли в разных местах, особенно в голове. Вдруг боль отпустила, силы как бы вернулись, когда батюшка упал в обморок. Как будто все нападающие на нас лукавые духи кинулись на него и мстили ему. Ведь он молился обо всех нас и всём мире. Какая же у него было духовная силища противостоять всему тому злу, что кружило вокруг?! Знать, видеть наши страсти и грехи и не осуждать, не выгонять нас, а призывать к покаянию! Терпеть нас возле себя и не гнушаться нашей грязи! Плохо, что только через 2 года после смерти о. Василия решила исполнить его благословение. Рассказать всем о том, что такое блудная страсть, которая удушила сейчас буквально всех, весь мiр.
Когда борьба с этой страстью была у меня в самом разгаре, лукавый то насылал на меня безумие, то потерю памяти, то потерю совести. Всякое бывало. Забывалась и вольно разговаривала с мужчинами. Затем они или во сне мне докучали, или в видениях мечтательных, от которых трудно отвязаться. И вот однажды вижу утром, уже в полусне-полудрёме блудного беса. Он идет ко мне, высотою с двухэтажный дом. Голова лысая, с редкой щетиной, маленькие рожки, страшная рожа с рылом. Длинные руки до земли, огромные, широкие бедра, толстый живот. Он идет ко мне все ближе и ближе. Поймав мой взгляд своими маленькими красными глазами, он как гипнозом не дает мне отвести глаза от него – не двинуть руками и ногами. Подходит всё ближе и ближе, виляя своими бедрами как блудная женщина, и входит в меня духовно… Этого не хочу, брыкаюсь и плачу. Как бабочка чувствует безысходность, когда её прокалывают живую иголкой для коллекции, такое же чувство было и у меня. Чувство насилия и в духовном, и в физическом плане. Его красные маленькие глаза смотрели в мои глаза и пронизывали всю мою душу. Ни соскочить с «иглы», ни закричать не могла. А он слащаво издевался надо мною, как бы говоря: «Никуда ты не соскочишь, ты моя и никто тебе не поможет!..»
Господи! Если бы хоть один блудник видел бы это, прочувствовал бы это, он бы все силы приложил соскочить с этого «крючка». До сих пор помню это в мельчайших подробностях. И когда вспоминаю, просыпается во мне чувство ненависти к этому бесу, к этому греху. Всё это сопровождалось ещё и смрадным, ?6?