Листвою золоченной оплакиваем лето, Сдувая память добрых дней дождем и легким ветром. Земля напьется вдоволь, в цвета окрасит ветви И до краев наполнят небом жизни реки. А я останусь тут, мечтая о полетах Вдыхая север носом, почувствую свободу. Откину грусть я прочь и улыбнусь восходу, Пусть все рычат мне в спину, ведь это их порода. Я вспомню вдруг отца, улыбку своей мамы, Друзей своих, как я куражил с ними спьяну, Смех дочки нежной, который разжигал надежду. Я скину прочь с себя всю грузную одежду, Останусь в легкой майке, пусть дождик лечит раны. Я встану на колени, подумаю о храме, Я попрошу Христа, пусть душу успокоит, Пусть стану я смиренным, оставшись хулиганом. А сердце вдруг кольнет от криков дикой стаи, Что улетая прочь, вернуться обещает. Я прикурю седой, оставшись на диване, Ведь в городе моем свободы не бывает.
Мы всех тех, кто не с нами, оставим во снах, Будем ждать как растают снега на сердцах Людей, я не знаю, куда же мне идти, Ведь в городе моем свобода - это миф.
Октябрьский дождик, слепой и наивный И память о прошлом прибавила сил мне. В желтый выкрашены бульвары и авеню И птицы косяками улетели на юг. На лице улыбка, долой предрассудки Играет скрипка в душе 90 суток. Но это временная боль, духовные муки Скоро дикие ливни сменят дикие вьюги. Пора платить по счетам, нутро просит, Чтобы я бросил алкоголь и папиросы. И остро встал вопрос о самом главном Это не просто, но лишь бы поздно не стало. Моя страна устала, уснули проспекты, Места пьедестала пустуют, а в клетках Ютится народ, свою осень коротая, Ведь в городе моем свободы не бывает.
Мы всех тех, кто не с нами, оставим во снах, Будем ждать как растают снега на сердцах Людей, я не знаю, куда же мне идти, Ведь в городе моем свобода - это миф.
Мы всех тех, кто не с нами, оставим во снах, Будем ждать как растают снега на сердцах Людей, я не знаю, куда же мне идти, Ведь в городе моем свобода - это миф. We mourn the leaves of gilded summer Blowing away the memory of good days with rain and light wind. The earth will drink plenty, will color the branches And to the brim will fill the sky with the life of the river. And I will stay here, dreaming of flying Inhaling the north with my nose, I will feel freedom. I will throw away sadness and smile at sunrise Let everyone growl in my back, because this is their breed. I suddenly remember my father, the smile of my mother, My friends, as I drove drunk with them, The laughter of a tender daughter who kindled hope. I'll throw all my heavy clothes off I will remain in a light T-shirt, let the rain heal the wounds. I'll kneel down, think about the temple I will ask Christ, let the soul calm, May I become humble, remaining a bully. And my heart suddenly aches from the cries of a wild pack, That flying away, promises to return. I light the gray-haired one, staying on the couch, Indeed, in the city of my freedom does not exist.
We will leave all those who are not with us in dreams, We will wait as the snow melts on the hearts People, I don’t know where to go, Indeed, in my city, freedom is a myth.
October rain, blind and naive And the memory of the past added strength to me. Yellow painted boulevards and avenue And the birds flocked to the south. Smile on face, down with prejudice A violin plays in the shower for 90 days. But this is temporary pain, spiritual torment Wild showers will soon be replaced by wild blizzards. It's time to pay the bills, internally asks, So I quit alcohol and cigarettes. And the question arose most urgently about the most important This is not easy, but if only it would not be too late. My country is tired, prospectuses have fallen asleep, The podium places are empty, and in the cells People huddle, their autumn is short Indeed, in the city of my freedom does not exist.
We will leave all those who are not with us in dreams, We will wait as the snow melts on the hearts People, I don’t know where to go, Indeed, in my city, freedom is a myth.
We will leave all those who are not with us in dreams, We will wait as the snow melts on the hearts People, I don’t know where to go, Indeed, in my city, freedom is a myth.