Гера смирно спала, обернувшись фольгой, цыганский табор едет в Крым? Или Стокгольм? из сумки не видно плавящего солнца, а в самой сумке для кого-то манящая порция; где-то под Минском Валя собирает пшеницу, а Абдула среди плантаций – мак на ресницах; пески пустыни засорили уши мне; дождусь прихода музы – прихода лучше нет; жарко как дома у дьявола. предложил ему взгреться, но он на отходах под одеялами; я сам вряд ли буду курить до талого, нет. сердце со мною шутит – подкалывает; восток меня зовет кидануть житейский гнет, пускай меня ведет чернокнижный переплет; скорпион ползет возле голеностопа, но по местам раскопок я доберусь до всех истоков. Hera quietly slept, wrapped in foil, a gypsy camp goes to the Crimea? Or Stockholm? from the bag you can not see the melting sun, and in the bag itself for someone inviting portion; somewhere near Minsk, Valya collects wheat, and Abdul among plantations - poppy on eyelashes; The sand of the desert clogged my ears; I will wait until the arrival of the muse - the parish is better; it's as hot as the devil's house. He suggested that he warm up, but he was on the waste under the blankets; I myself am unlikely to smoke until thawed, no. my heart jokes with me; east I am called to throw the worldly oppression, let me lead the warlock; the scorpion crawls near the ankle, but in places of excavation, I'll get to all the sources.