1. А на солдатской киче высокие заборы, И чалятся солдаты на нарах, словно воры. А кто за самоходы, а кто за дедовщину, Закрыть особо борзых всегда найдут причину. А мы со старшиною на кулаках рамсились. Он прав, а мне на кичу – вот так и разрулились. А у меня с девчонкой стрела после отбоя, Когда теперь, красивая, увидимся с тобою?
ПРИПЕВ: Сержант Абдурахманов, ефрейтор Коноплёв, И прочих хулиганов пятнадцать пацанов. «Зачем так вышло, Мафик-джан?» Спалились – едем на кичман.
2. Разлили в одиночке по щиколотку воду, Греби себе, солдатик, рыбехой на свободу. Ни шконаря, ни окон – спасибо вертухаю, От вольного танцую и стоя отдыхаю. А на прогулке шило – да чтобы она сдохла Братву гоняет рысью обсаженная ВОХРа, А где-то на гражданке уралочка-девчонка, Блондинка-мандаринка, короткая юбчонка. 1. And on the soldier’s quiche high fences, And the soldiers mourn on the bunk, like thieves. And who is for self-propelled guns, and who is for hazing, Close especially greyhounds will always find a reason. And the foreman and I fought on our fists. He is right, but to me on kitsch - that's how they settled. And I have a girl arrow after the lights out, When, now, beautiful, see you?
CHORUS: Sergeant Abdurakhmanov, Corporal Konoplev, And the other bullies are fifteen boys. “Why did it happen, Mafik-jan?” Sleeping - go to kitchman.
2. Poured alone ankle-deep water, Row yourself, soldier, a fisherman to freedom. No shonkar, no windows - thanks to the rotor, I dance from the free and rest. And for a walk, she sewed - so that she would die Brothers are driven by a trot And somewhere in the civilian city, a girl-ural, Mandarin blonde, short skirt.