АтомыПозавтракай порохом. Закури от своей звезды.
Твой ангел-хранитель достоин двойной зарплаты.
Есть шансы из партии выйти всегда молодым,
Но хочется жить настолько, что чувствуешь...
Атомы!
И все равно - мокрый снег, по колено грязь
ВыдыхайТакой чудесный дождь -
прямо в сердце.
Такой чудесный день,
но ты не придёшь -
завалишь себя
километрами
страхов и сантиментами -
хорош!
Где моя музыкаНет сил быть
глотать комочки белого отчаяния
белого снега белого отчаяния.
Моя нить
между сердцем и миром
порвалась нечаянно,
ну почему
запойда, табу моей провинции , мол бедность не порок,
но все бегущие, споткнулись тут о бедности порог.
и хоть трущобы в голове, недолго в скорби архитекторы.
я, без систем координат, но смог построить целей векторы.
я в их системе ценностей, как в кровеносной – тромб,
ведь разместил детерминанты, будто Портер в ромб.
моя работа над собой - метафорический запой,
метафизических страданий, только скважины забой.
ЛетимВзмах, вдох
Где Бог
Я лечу
Ууу, ууу
Летим
Сколько можно ждать
Октябрь
ЛетоЯ сегодня проснулся
простой человек
без имени и без крыльев.
Давай вырвемся на волю,
я хочу увидеть, как
тает снег
вместе с болью.
МоцартЯ хочу уехать с тобой на море,
и любить тебя так, что не выдержат
нервы.
Написать тебе песню,
конечно,
в миноре
и стихи из солёной
пены.
НебоскрёбыСнова осень -
ну и что?
Я надену
свое пальто,
выйду на улицу
и не буду курить.
Я иду туда,
где ты,
Новая ЗеландияДавай не вернёмся?
Соврём, что нас украли гангстеры.
Мы сбежали бежали бежали
и шлём
приветы из Новой Зеландии.
Смешно
сидеть на крыше
Питер-ЮпитерМоё высочество, вы как Маяк:
выстрелы слов в облако чувств.
И водосточные как будто волк
кричат ауууу
не убежать.
Ты зовёшь меня,
ты-ты зовёшь меня,
ПутьТам, где рождается радуга,
начинается мой полёт:
я не ощущаю время -
день, месяц или год.
Я не чувствую злости и боли -
всё унесли ветра,
и все слова, что я знал,
СпишьУже ноябрь наступил. Холодно.
Молчим о нашем мы с тобой голоде.
Скажи, в своем или в чужом городе
Ты притворяешься, что спишь?
Прольются липкой чередой месяцы.
Прохожим хочется тепла крестятся,
а здесь не дом, а лишь одна лестница,
и та заложница у крыш.