Полночной порою в болотной глуши Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши.
О чем они шепчут? О чем говорят? Зачем огоньки между ними горят?
Мелькают, мигают - и снова их нет. И снова забрезжил блуждающий свет.
Полночной порой камыши шелестят. В них жабы гнездятся, в них змеи свистят.
В болоте дрожит умирающий лик. То месяц багровый печально поник.
И тиной запахло. И сырость ползет. Трясина заманит, сожмет, засосет.
"Кого? Для чего? - камыши говорят,- Зачем огоньки между нами горят?"
Но месяц печальный безмолвно поник. Не знает. Склоняет все ниже свой лик.
И, вздох повторяя погибшей души, Тоскливо, бесшумно, шуршат камыши. Midnight at times in the marsh wilderness A little can be heard, noiselessly, rustling reeds.
What are they whispering about? What are they talking about? Why are the lights between them burning?
They blink, they blink - and again they are not. And again the wandering light began to dawn.
Midnight rushes rustle. In them the frogs nest, the snakes in them whistle.
In the swamp the dying face trembles. That month the crimson sadly wilted.
And the foul smell. And the damp creeps. The bog lures, squeezes, sucks.
Who? For what? - Reeds say - Why are the lights between us burning? & Quot;
But the sad month silently wilted. Does not know. He bows lower his face.
And, sighing repeating the deceased soul, Sadly, noiselessly, rustle reeds.