Текст песни Келли и Гарсиа Лорка - Романс об испанской жандармерии

Исполнитель: Келли и Гарсиа Лорка
Название песни: Романс об испанской жандармерии
Дата добавления: 03.10.2014 | 17:04:48

Просмотров: 164
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным

Здесь расположен текст песни Келли и Гарсиа Лорка - Романс об испанской жандармерии, перевод и видео.

Их кони черным-черны,
и черен их шаг печатный.
На крыльях плащей чернильных
блестят восковые пятна.
Надежен свинцовый череп -
заплакать жандарм не может;
идут, затянув ремнями
сердца из лаковой кожи.
Полуночны и горбаты,
несут они за плечами
песчаные смерчи страха,
клейкую тьму молчанья.
От них никуда не деться -
мчат, затая в глубинах
тусклые зодиаки
призрачных карабинов.

О звонкий цыганский город!
Ты флагами весь увешан.
Желтеют луна и тыква,
играет настой черешен.
И кто увидал однажды -
забудет тебя едва ли,
город имбирных башен,
мускуса и печали!

Ночи, колдующей ночи
синие сумерки пали.
В маленьких кузнях цыгане
солнца и стрелы ковали.
Плакал у каждой двери
израненный конь буланый.
В Хересе-де-ла-Фронтера
петух запевал стеклянный.

А ветер, горячий и голый,
крался, таясь у обочин,
в сумрак, серебряный сумрак
ночи, колдующей ночи.

Иосиф и божья матерь
к цыганам спешат в печали -
они свои кастаньеты
на полпути потеряли.
Мария в бусах миндальных,
как дочь алькальда, нарядна;
плывет воскресное платье,
блестя фольгой шоколадной.
Иосиф машет рукою,
откинув плащ златотканый,
а следом - Педро Домек
и три восточных султана.

На кровле грезящий месяц
дремотным аистом замер.
Взлетели огни и флаги
над сонными флюгерами.
В глубинах зеркал старинных
рыдают плясуньи-тени.
В Хересе-де-ла-Фронтера -
полуночь, роса и пенье.

О звонкий цыганский город!
Ты флагами весь украшен…
Гаси зеленые окна -
все ближе черные стражи!
Забыть ли тебя, мой город!
В тоске о морской прохладе
ты спишь, разметав по камню
не знавшие гребня пряди…

Они въезжают попарно -
а город поет и пляшет.
Бессмертников мертвый шорох
врывается в патронташи.
Они въезжают попарно,
спеша, как черные вести.
И связками шпор звенящих
мерещатся им созвездья.

А город, чужой тревогам,
тасует двери предместий…
Верхами сорок жандармов
въезжают в говор и песни.
Часы застыли на башне
под зорким оком жандармским.
Столетний коньяк в бутылках
прикинулся льдом январским.
Застигнутый криком флюгер
забился, слетая с петель.
Зарубленный свистом сабель,
упал под копыта ветер.

Снуют старухи цыганки
в ущельях мрака и света,
мелькают сонные пряди,
мерцают медью монеты.
А крылья плащей зловещих
вдогонку летят тенями,
и ножницы черных вихрей
смыкаются за конями…
У белых врат вифлеемских
смешались люди и кони.
Над мертвой простер Иосиф
израненные ладони.
А ночь полна карабинов,
и воздух рвется струною.
Детей пречистая дева
врачует звездной слюною.
И снова скачут жандармы,
кострами ночь засевая,
и бьется в пламени сказка,
прекрасная и нагая.
У юной Росы Камборьо
клинком отрублены груди,
они на отчем пороге
стоят на бронзовом блюде.
Жандармы плясуний ловят,
их за волосы хватая, -
и розы пороховые
на улицах расцветают…
Когда же пластами пашни
легла черепица кровель,
заря, склонясь, осенила
холодный каменный профиль…

О мой цыганский город!
Прочь жандармерия скачет
черным туннелем молчанья,
а ты - пожаром охвачен.
Забыть ли тебя, мой город!
В глазах у меня отныне
пусть ищут твой дальний отблеск
Игру луны и пустыни.

Ф.Г.Лорка
===========================
Лорка не принадлежал ни к какой политической партии, хотя и считался левым. 19 августа 1936 по приказу франкистского центра в Севилье вместе со школьным учителем и двумя матадорами он был расстрелян в овраге Виснар в предгорьях Сьерра-Невады. Незадолго до смерти Лорке пришлось быть ответчиком по юридическому делу, причиной которого был «Романс об испанской жандармерии» – спустя восемь лет после опубликования стихотворения автора обвинили в том, что он опорочил безупречных и бесстрашных рыцарей правопорядка. Their horses, black-black ,
and their pitch is black printing .
On the wings of raincoats ink
shine wax stains.
Reliable lead skull -
gendarme can not cry ;
are tightening belts
Heart of patent leather .
Midnight and humpback ,
they are behind
sand tornadoes fear
sticky darkness of silence .
Of them can not escape -
race , in the depths of zataya
dim zodiacs
ghostly carbines .

About sonorous gypsy town !
You are all hung with flags .
Yellow moon and pumpkin
plays an infusion of sweet cherries .
And who saw one -
forget you hardly ,
ginger city towers
musk and sorrow !

Night , Cold Nights
blue dusk fell .
In small Forge of Roma
sun and arrows forged .
Cried at every door
wounded horse buckskin .
In Jerez de la Frontera
lead the singing rooster glass .

And the wind , hot and naked
sneaking , hiding at the roadside ,
in the twilight, silver dusk
night , Cold night.

Joseph and the Mother of God
the Roma in a hurry in sorrow -
they own castanets
halfway lost .
Maria beads almond ,
as the daughter of the mayor , elegant ;
floats Sunday dress
glittering foil chocolate .
Joseph waved his hand ,
throwing back the cloak zlatotkany ,
and after - Pedro Domecq
and three eastern sultan.

On the roof of the dreamer month
drowsy stork froze.
Took off the lights and flags
over sleepy weathervanes .
In the depths of the ancient mirrors
sob - shadow dancers .
In Jerez de la Frontera -
midnight dew and singing .

About sonorous gypsy town !
You are all decorated with flags ...
Stop the green box -
closer blackguards !
Forget thee, my city!
In the anguish of the cool sea
you sleep, swept away the stone
not knowing comb strands ...

They enter in pairs -
and the city singing and dancing .
Bessmertniki dead rustling
breaks in bandoliers .
They enter in pairs,
slowly, as the black lead .
And a bunch of spurs jingling
mereschatsya their constellations .

A city , a stranger anxiety,
shuffles door suburbs ...
Horseback forty gendarmes
enter the voices and songs.
Clock tower frozen at
under the watchful eye of a gendarme .
Centennial cognac in bottles
pretended to be the January ice .
Caught cry vane
clogged rally from the hinges.
Zarublennoy swish of sabers ,
fell under the hooves of the wind .

Scurry old woman gypsy
in the gorges of darkness and light ,
flash sleepy strands
twinkle copper coins .
A sinister wings raincoats
chase shadows fly ,
scissors and black vortex
merge the horses ...
White Gates of Bethlehem
mixed people and horses .
Stretched over a dead Joseph
scarred hands.
A night full of rifles ,
air and breaks the string.
Children Immaculate Virgin
Doctors star saliva .
Again, skip the gendarmes ,
bonfire night sowing ,
and beats in the flame fairy tale,
beautiful and naked .
At the young Rosa Camboriu
blade severed breasts
they are on the verge of paternal
standing on a bronze plate .
Gendarmes dancer caught,
their hair grabbing -
and rose powder
on the streets of bloom ...
When the layers of arable land
lay tile roofs,
Dawn , bending , struck
cold stone profile ...

Oh my gypsy town !
Jumps off the gendarmerie
black tunnel of silence ,
and you - fire engulfed .
Forget thee, my city!
In front of me now
Let your looking for a distant glimpse of
Game of the moon and the desert.

F.G.Lorka
===========================
Lorca did not belong to any political party , although it was considered a leftist . August 19, 1936 by order of the Franco center in Seville , along with a school teacher and two matadors he was shot in the ravine Viznar in the foothills of the Sierra Nevada . Shortly before the death of Lorca had to be a defendant in a legal case , the cause of which was the "Romance of the Spanish gendarmerie " - eight years after the publication of the poem the author was accused that he has violated flawless and fearless knights order.