Чтобы найти себя, есть самый простой вариант: достаточно понять то, что скрывает в себе фолиант. Но книги – вымысел. Я в себе это выносил, зная: талантливый поэт – всегда хуевый дуэлянт; либо в гостинице – петля. Я словами петлял, пока под укорами Бранта мы искали с мачты берег. Либо, боясь быть осужденным, забрался в футляр, но я ни жив, ни мертв. Тогда когда же мое время, Эрих? Я на верный путь вышел, только дорога искома. Я беспокойство не вышиб, забрав себе всю истому. Словно назло вам я выжил, покинув цепи и кому. Ты можешь звать меня мышью, ведь я всегда бегал с томом чего-то важного, того, что перебьет и перепьет. Поверь, больше, чем ты в себе, всегда удержит переплет. Есть мир, который утаили страницы, где «Земля» Моруа дохнет под небом Аустерлица.
Я тут с тоннами одинаковых букв стонами одинаковых двух не смогу запретить им писать взаперти.
Я придавал значение как-то восклицанию, и дамы не задерживались, как по расписанию. Вот и ярлык, который кто-то нагло крепит: весь мир – «Театр», да, и ты в нем Майкл Лэмберт. Я среди пинт и литров оказался слишком увлеченным; там, где спит элита, я без сна уже вторые сутки; сбиты с ритма дни те, что мне как-то подарили суки, ведь мой черный человек внутри – он, действительно, черный. Планы передохли, словно Головлевы. Я так привык жить без башки, как Доуэль, только среди здешних. Забывшись, я себе позволю снова ничего не писать, но только с отсутствием стержня внутри. Внутри ты слышишь шепот сцены. За дешевыми шинелями забьется что-то ценное. Чтобы найти себя, есть самый простой вариант: достаточно понять то, что скрывает в себе фолиант.
Я тут с тоннами одинаковых букв стонами одинаковых двух не смогу запретить им писать взаперти. To find yourself, there is the easiest option: it is enough to understand what the folio is hiding in itself. But books are fiction. I endured it in myself knowing: a talented poet is always a fucking duelist; or in a hotel - a loop. I looped words while under Brant's reproach, we searched the shore with a mast. Or, fearing to be convicted, got into the case, but I am neither alive nor dead. Then when is my time, Erich? I went on the right path, only the road is. I didn’t bother the worry, taking all the waste. As if to spite you, I survived, having left the chains and to whom. You can call me with the mouse, because I always ran with the volume something important, something that will kill and drink. Believe me, more than you in yourself, always keep the binding. There is a world that pages have hidden where the “earth” of Morois is dying under the sky of Austerlitz.
I'm here with tons of identical letters groans of the same two I can not forbid them to write locked up.
I attached importance to somehow exclaiming, and the ladies did not linger, as scheduled. Here is a label that someone brazenly attaches: the whole world is "Theater", yes, and you are in it Michael Lambert. I am among the pints and liters was too keen; where the elite are sleeping, I have been sleeping for two days already; the days that somehow gave me bitches were knocked off rhythm, because my black man is inside - he is really black. The plans are dead, like Golovlevs. I'm so used to living without a head, like Dowell, only among the locals. Forgetting myself i will allow myself again write nothing but only with a missing rod inside. Inside you hear the whisper of the scene. For cheap overcoats clog up something valuable. To find yourself, there is the easiest option: it is enough to understand what the folio is hiding in itself.
I'm here with tons of identical letters groans of the same two I can not forbid them to write locked up.