Глаза глядели в глаза, Когда птицы легли на крыло, Свинцом наливалась гроза, Мелкий дождь барабанил в стекло. Я читал в глазах, как казнили любовь, Как мир легко присягал чешуе кровью, за кровь.
Слепцы водили слепых, Время плавил прожорливый день, Ночь в ночь, шаг за шагом в обрыв, Безмятежно текла канитель. Я читал в глазах, как судили на крест, Как племя смертных кичилось землей, не зная небес.
Изгой - чужой на земле, Как солнце в ночи по дороге домой. Изгой от века в седле, Со смертью за жизнь принял бой. Изгой!
Игру беспечных сердец Смерть ровняет в один тип икон. Лететь, предвидя конец, Видеть землю глазами икон. Я читал в глазах боль за души земли, Сколько огня было в этих глазах и сколько любви!
Изгой - чужой на земле, Как солнце в ночи по дороге домой. Изгой от века в седле, Со смертью за жизнь принял бой. Изгой! His eyes stared into the eyes, When the birds lay on the wing, Lead poured a storm, Light rain drummed on the glass. I read in his eyes, as the execution of the love, As the world easily scales sworn blood for blood.
Blind led the blind, Time melted gluttonous day Night night, step by step in an open, Tranquil flowed rigmarole. I read in his eyes as judged at the cross, As a tribe of mortals kichilos land without knowing heaven.
Outlaw - a stranger in the land, As the sun in the night on the way home. Outcast of the century in the saddle, The death took the fight for life. Outcast!
Game careless hearts Death was equal to one type of icons. To fly, anticipating the end, Seeing through the eyes of the earth icons. I read in his eyes the pain of the soul of the earth, How the fire was in those eyes, and how much love!
Outlaw - a stranger in the land, As the sun in the night on the way home. Outcast of the century in the saddle, The death took the fight for life. Outcast!