Алина Волнами все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

Белым лебедем
На тёмные улицы
Сыплет небо немую тоску,
Закрывая изъяны,
Украшая понурые ветки.
А в окне постоянный я,
Изучающий зимнюю красоту,
В зиме есть душа,

Упрятать самое сокровенное в книги
Не написанные.
Колоть безволие внутривенно.
Изморозь
На умерших ветках в зрачках
Просит вдохновения на корточках.
Крах.
Безветренность мыслей

Искоренять все минувшие моменты,
Сжигая воспоминаний киноленты.
Всё стирается, за исключением мелких элементов:
Твои ключицы вместо теплейшего лета.
Твоя тёплая снежная кожа.
А у меня всё одно и то же,
Хоть и хандрить негоже,
Я становлюсь без тебя одним сплошным "сложно".

На площади моих сновидений
Чёрным лебедем облачалась,
Пожаром пленительной метели
В ячейках сознания оставалась.

Тонкостью фарфоровых пальцев
В пустоте рисовала созвездия,
В канаве распятых танцев

Я был цветком,
Вырванным хулиганом
В пасмурный день.
Я помню,
Его холодные руки кровоточили.
Воздух влюблён был в сирень,
А пальцы хулигана меня влачили.
Куда? Зачем?! Пустые переулки.

Знаешь, сегодня я не обнаружила своего запаха. Раньше я не уделяла ему внимания, иногда укрывалась в своём запахе от опостылевших ароматов, но никогда его не обозначала. Как и твой запах, скрытый за скромным и притягательным парфюмом. Но один из твоих ароматов я нашла, когда любовалась тобой, как искусством. Я нашла его под крыльями на спине. Ведь лопатки – это атрофированные крылья, как думаешь?
Этот аромат был мягким и едва уловимым, будто запах прохладного молока в коробке, находящейся на расстоянии вытянутой руки рядом с тремя лепестками ромашки, ибо запах был настолько ненавязчив, что большее количество лепестков изменило бы его.
Если бы твой запах имел звук, он звучал бы как ля-диез, а если бы имел цвет, то был бы светло-сиреневым, в поэзии он бы звучал как ранняя лирика Есенина, в классической музыке – как «Утро» Эдварда Грига, если бы его можно было изобразить, то он бы присутствовал на полотнах Огюста Ренуара, в твёрдой форме он был бы толстым, но хрупким стеклом, в танце – плавным па, снимали бы его во французском кинематографе, но родом он был бы из Исландии, если бы там было тепло, если бы он был природным явлением, то утренним туманом, если бы числом, то 17, если бы был птицей, то колибри, а если бы он умел летать, то он бы всё равно остался на своём месте, потому что это твой запах.
А сколько ещё остаётся нераскрытых запахов на изгибах твоего тела! Мне так много нужно изведать.

04:51.
24.05.16.

Хочу быть бестелесной и бессловесной.
Не иметь ни шёпота, ни крика,
Не видеть стен,
Быть секундной мелодией Грига,
Улыбкой, что воспет Гуимплен,
Закатом на Марсе,
Рассветом поэта,
Преданным взглядом собаки

Ты, словно белая ворона,
Снег твой отец и мать.
Не привлекает тебя корона.
Таких надо истреблять.

Взмах чёрных крыльев мощен,
Небо подвластно им.
Ты - слишком доморощен,

Белый фейерверк съедает тепло на улице,
Метель поёт песни охрипшим голосом.
Близкая Незнакомка, небо сейчас сутулиться
Или дарит Вам радужные полосы?

Что поглощает Ваш острый взор в эту минуту?
Закулисье души не заполнены грузом?
Безумие ведёт меня по своему маршруту,

Когда ветки опьяняет ветер,
После чего их штормит,
Расскажи мне о хоре
Из голосов забытых людей.
Как немного скучаешь.
И, не бродя по воспоминаниям,
Сразу перейди на мечты.
Без самоистязания.

Суета.
А вдали волшебство рисует наши силуэты...
Суета.
Колыбельная тиши поёт для нас ответы...
Суета.
Солнце борется с темнотой в наших сердцах...
Суета.
Истина прячется в лиственных бубенцах...

Секунды, усыновлённые вечностью,
Загадкой оседают во вдовствующем взоре
В моменты открытия чужой вселенной
В комнатном уютном разговоре
О море.

Ребёнок, строящий песочные замки,
Взрослый, превращающих их в грязь, -

Извивается ягоды красное пламя,
Не малины, калины, а волчьей.
И своей красотой так манит,
Что порой хочешь плод сочный.

Но я знаю: она ядовита.
Жаль людей не изучил я так.
В момент у них всё забыто,

Рукава на тонких пальцах,
Трещинки на губах,
Ваши глаза-скитальцы,
Эмоции в голосах,

Робостью созданные ответы,
Ямочки от смущения,
Спокойствие при виде монеты,

Вы странностью красивы, люди.
Щиколотки согреты песками,
Зрачки увеличены штормом.
Вы странностью красивы, люди.
Вашу горечь вы сами
Залили себе прямо в горло.

Вы странностью красивы, люди.

Ладонь коснулась чьей-то судьбы.
Вечер лунность вплетал в проспекты.
Мы - наследники голытьбы,
Вплетаем в мечты наши ленты

Разодранные. Как мы. И как эфемерность,
Что мы нарекли словом "жизнь".
Любовь - не добро, не верность,

Жил разноцветный человек.
Красивый, страшный… странный?
И выход был один - побег,
Чтоб не отмыли его в ванной.

Ох, сколько было в нём цветов,
Ну хоть пиши картины!
Но злой ли рок иль гнев богов:

Замкнутый круг
Из острых границ.
Рамки идеальности,
Встречайте жизнью пылающих
Самоубийц.

Взгляд их красив.
В их глазах те бутоны цветов,

Человек жил.
Существовал?
-Не важно.
Я видел его дважды.
И таинство видел его.
Нет. Бутафория всё.
Постоянно вижу таких,
Обесточенных,

Помещал в вагоны я тепло,
Снег сгорал на рельсах
И разъедал пути.
Поезда не довозили всё его.
Или довозили,
Но до Антарктид.
А во льдах таился огнь,
Кутерьмой и бурей непотушенный.

Волчьи глаза
Слезятся
Иносказанием манипуляций,
Рвотные интонации
Вторгаются
В пустоту оваций,
Приватизация
Примитивизации

Каждая строчка,
Соскользнувшая с моих уст,
Останется лишь пунктиром
Среди созвездий.
Я разрываюсь
От амбивалентных чувств,
Как близкие больного,
Что ждут известия.

В моих волосах
Запутался бриз тех морей,
На которых я не был.
Был скользкий карниз
У глазниц, в которых я бредил,
Из которых я выбыл.
Сизые рыбы
Впечатались в льды Антарктиды.

Давай по делу.
Давай короче.
Давай чётче
И без лишних эмоций.

Ты сказал не так.
Мыслию дерзнул.
Спишешь на весну.

Я с простуженными неприветами
Гулом рыб в водяной беспросветице
Посвящаю свинцовые мысли Лете.
Эй, река, мы когда с тобой встретимся?

Может, пасмурным завтра кинусь в тебя?
Или воды твои любят вкус веселья?
Хочешь, я найду чудодейственные края,

Лето 2008.
Я не помню ничего из него
Вовсе.
Только девочку одну
С безумно странными,
Красивыми глазами,
Со странным поведением
И даже волосами.

Золотым свечением льются по струнам года.
Двадцать пять перевёрнуто и сменены города.
А ты всё такая, как май, прекрасный месяц май,
И каждая секунда с тобой превращается в рай.
А ты всё такая, как май, прекрасный месяц май,
И каждая секунда с тобой - это рай.

Мама, ты улыбкой нас своею озари.

Молодые старцы,
Как докатились вы до такого?
Зачерствевшие иностранцы,
Сторонящиеся жизни немедовой.

Я такой же, как вы?
Не знаю, душа сереет без красок.
Я отхаркиваю пустоту комнатной тюрьмы -

Это мороз или фриссон
Рассыпается по моей коже?
Ночью опять не спится,
Я гляжу, как луна серебрится
У подножия реки.
Мои крики тихи.
Мои вопли беззвучны.
К моим стенам и потолкам

Морская гладь,
Убаюкай душу младенца
С глазами старца.
Я не чувствую себя частью
Жгучего диссонанса,
Но в спокойствие
Ощущаю себя иностранцем.
Объясни мне, пожалуйста, это.

Моя муза живёт в чулане,
Я его иногда открываю.
Моя муза слегка шальная:
Предлагает порой мне чаю,

Я, конечно же, соглашаюсь,
А она за шиворот мне его.
С её капризами часто маюсь,

Поместите в мрачные очи
Немного тепла
И белые ночи.
И вмиг многоточья
Сольются с тире
И азбукой Морзе
На пульсе
Застукают

Ржавое небо плачет иероглифами.
Мне неизвестными,
Сознанию тесными.
Дверьми скрипучими закроем на ключ
Всё то, что давно въелось в темя,
Мыслями оголтелыми.
До "ре" и до "ми" на меня посмотри,
Мы одни среди склепных улиц.

Звонкий смех твой раскрасил аллеи и тротуары.
На пюпитре твоей души хранятся лишь ноты счастья.
Я сонетов твоих беззаботных добыл экземпляры,
Воспроизведу в памяти и вновь приму в них участье.

Мы взрослению даём оплеухи: я правой, ты левой рукой.
Мы не дети, подростки и взрослые. Кто мы?
Затопчет ли нас однажды нормальность железной стопой?

Когда-нибудь
Свет моей квартиры
Будет гореть для чужих.
Кто-то проснётся с рассветом,
Кто-то разобьёт витражи
Моих строк,
Соберёт осколки
И отправит их точно в урну.

Улица. Собрание незнакомых лиц.
Мужчина в чёрном - направо,
Женщина в белом - налево.
У каждого есть своё право,
Кроме у загнанных в небо птиц.
Кто-то в машине мчится по дороге смело.
Закрасить бы всё это мелом.
Ни белым, ни чёрным - зелёным,

Затерян вагон амбиций.
Чемоданы свободы украли понедельники,
Вечно приходящие.
Кто ты?
Будущий самоубийца
Или счастливчик,
С сотни пропущенными и ни одним исходящем?
Младшим внушай, что курить - это плохо,

Нормальность ваша в кандалах
Играет взглядом траурный марш.
Воодушевлённо пойте о правах,
Пока готовится человечий фарш.

Обведите мелом поэзию и прозу,
Срочно вызовите поп-заменителей
И не приносите даже чёрную розу.

Волшебной пыльцой заполнены лёгкие.
Архивирую ваши улыбки и взгляды.
Но ещё здесь живут родные и колкие,
От которых остались одни наряды.

Но время - прекрасный портной,
Однако порой оно имеет плохие нитки.
Приключения ведут меня за собой,

Силуэты сгорают
В бездонности звёздного плена
Дьявольской красотой.
Обведи простой смысл
Красивой изящной рукой.
Смой уныние с моих глаз,
Нарисуй фиолетовый шёпот звёзд.
Опоясай пьянящем блаженством

Мне бы хотелось читать стихи ночью
Кому-то так чувственно, нежно,
Чтобы в душе появлялась почва,
Чтобы сердца забывали снежность.

Я б разделила поэтские пули
С тем, кто не носит бронежилет.
Мы б застрелились в конце июля,

Сверкают пируэты
Окаменелых фраз:
"Остановись.
Не сможешь.
Ты поскорее слазь".
А я по лестнице
Пленительной
Взбираюсь.

Я не знаю, что будет завтра,
И вчерашний день для чего был прожит.
Состояние моё – непостоянство,
Состояние моё - острый ножик.

Но нож не обязан быть в крови,
Он может отрезать балласт.
Восхваление зыбкой боли

Как в райском саду
Беззвучно бьются яблоки
Об мягкие облака,
Так и в тёплом свете
Далёких мечтаний
Разбивает меня тоска.
Этот жидкий хрусталь,
Что наполнил мои глазницы,

Тени танцуют дневными узорами
На наших белоснежных юных телах.
Наши души заняты разговорами,
Только дело совсем не в словах.

Ты плетёшь музыку из струн,
А руки повествуют дивный рассказ.
Мелодии рассеивают облако дум,

Мне уютно в своём море.
Комфортно бывает даже на дне.
Бирюзовый цвет притягателен,
Да и места хватает вполне,
Потому что я здесь один.
Зато сам себе господин?
Шуток скрежет, о чём вы?
Я маленькая серебристая рыбка,

На балу пляшут серые дни,
В царстве правят замёрзшие взгляды.
Но виднеются синяки,
Что скрывают цветные наряды.

Синяки на сердцах, на душах –
Лишь кусочки разбитых Вселенных,
Мы вбираем в себя ненужность,

Смысл спрятан в тиши кварталов,
Где луна серебрит дома.
Шёпот снов средь кровавых туманов
Доносит простые слова.

Нужно в сердце хранить фрагменты,
В которых улыбки теплы.
В тучных стенах апартаментов

Спокойно. Наслаждайся жабрами души воздухом морским.
Отдохни от алчных лиц, наслаждайся цветом бирюзовым.
Пусть окутает плечи белые ветер шёпотом одним.
В небе, там блеснет тебе звезда, бликом редким, новым.

Вмиг забудешь тот балласт, что носишь на душе своей
Ядовито-чёрными пятнами, который поглощает тебя всеохватно.
Вспомнишь в то мгновенье счастливые события забытых дней.

Безумие зрачков твоих пятнистых
Было наподобие героина.
И, наверно, слишком я зависим.
Мы сгорим от жаркого камина.
Героиня наркоманских бредней,
Героиня пагубных привычек,
Героиня выцветшего счастья,
Выцветшего неба, не горящих спичек.

Под фанфары молодости,
Под этот ритм безумный,
Сбитый,
Дьявольский,
Живой
Растворитесь
В сладкой ошибке,
Пойте громко,

Молекулы ожесточённости ринулись вверх.
Накрывайся своим пледом. Будь тем, кто слеп.
Наследник бренной материи,
Тот, который ни во что не верует.
Меряет подходящие маски для празднеств,
Вестник никчёмной информации ясной.
Киты в тебе, не родившись, умрут,
Ты - никакой не океан, ты - просто пруд.

Наш мир - лишь хрустальный шар,
Доверенный резвому малышу,
Чтобы он случайно его разбил.
Слышишь, люди в осколках шуршат?
Это мы. И у нас ещё мало сил.

Мы рвёмся чрез битый хрусталь
К блаженству, свободе и счастью,

Художник, вылезай из моей головы.
Слишком любишь ты чёрный цвет.
Что, несладко? Съешь немного халвы.
Ты привычкой казнён на стене.

На трамвайный путях ты лежишь.
Но трамваям ты вовсе не нужен.
Насладись, вокруг только ти-и-ишь,

Человек растратил себя.
Не молчите!
Расскажите об этом в рупор!
Человек растратил себя.
Так бесконечно глупо.
Так бесконечно наивно
Откладывал всё на потом.
Жизнь сладкой рябиной

Вы знаете,
Тут давеча диковинная эпидемия
Прошлась по миру.
Самоуверенно, бесцеремонно
Проникала она в дома.

И, что вы думаете,
Из уст её звучала лира?

Эти станции никуда не приведут.
В танце мыслей ты подвернула ногу.
Тебе не знакомо слово уют,
Уют внегалактическое слово.
Словно море волнуется раз,
Словно море волнуется два,
Словно море волнуется три
И затихло.

В зрачках кружатся ноты,
Мягкая дьявольщинка Сен-Санса.
Я не знаю, кто ты,
Но хочу с тобой слиться в танце.
И расстаться через мгновенье.
Ты моё вдохновение.
Значит, ты эфемерно.
Значит, ты ирреально.

Заблудилось холодное эхо
Несказанных слов,
Придуманных фраз.
Семь миллиардов звёзд
В глазах одного человека
Сгорают во мраке
Сейчас.