Как я устал - бесконечную роль, Маски меняя, играть ежечасно. Твое лишь твое, а мое лишь мое, И мое - это снег безразличия красный. И веришь ли, знаешь ли - можно уйти, Если кто-то проложит дороги клубок. Только верю, что ищущий сможет найти, Только верю, что дождь - это плачущий Бог.
Видишь, что ночью рождаются строки - Рядом друг с другом, но так одиноки. Времени речка, плывет пароходик, Вроде не глупые, пьяные вроде.
С рассветом, на вспоротом брюхе небес, Где границы лежат по краям облаков, Во вчерашнее завтра с тобою я лез, И не спал, и не слышал ни шороха снов, Ни того, что бы мог я услышать тогда, Если б только не полз через тернии вниз. Посмотри, красный снег - только кровь и вода, А ряды облаков - лишь промокший карниз.
Странные ночью рождаются строки - Небо так близко, но мы одиноки. Времени речка, плывет пароходик, Вроде не пьяные, глупые вроде. How tired I am - an endless role, Masks changing, play hourly. Yours is only yours and mine is only mine And mine is the snow of indifference red. And you believe, you know - you can leave If someone paves the road a ball. I only believe that the seeker can find I only believe that rain is a crying God.
You see that lines are born at night - Next to each other, but so alone. Time river, a steamer sailing, It seems not stupid, drunk like.
With the dawn, on the ripped belly of heaven Where the borders lie at the edges of the clouds Yesterday tomorrow I climbed with you And did not sleep, and did not hear a rustle of dreams, Not that I could hear then If only I had not crawled through thorns down. Look, red snow is only blood and water, And the rows of clouds are just a wet eaves.
Strange lines are born at night - The sky is so close, but we are alone. Time river, a steamer sailing, It seems not drunk, silly like.