Александра Ардова все тексты (слова) песен, переводы, видео, клипы

А вдруг тут ни слова правды?
Нам всё наврали.
О левых и правых, политике и войне...
Поэтому лишь бы люди не умирали -
Без разницы, кто и когда и в какой стране.

Когда, как и рубль, история обесценена,
И каждый второй, как правило, - идиот,

Больше спать.
Улыбаться.
И слушать - сердце.
Не пытаться теперь ничего вернуть.
Выходить на балкон в одном полотенце,
Просто чтобы еще раз любовь вдохнуть.

***

В Новый год теплей чем в любой из дней,
Даже в самый летний и самый южный.
Он не верит счастью. Он будет с ней.
Дорогой, любимый, кому-то нужный.
Так зима решает за нас. И вновь
Оставляет мурашки на бледной коже.
Открываешь книгу — а там любовь.
Открываешь окна — а там — тоже.

В открытую форточку просится одиночество,
Пригретое и накормленное двоими.
А я ведь даже не знала его отчества.
И скоро, совсем уже скоро, не вспомню имя.
Он станет как все, уедет, найдет ровесницу.
И женится даже (бросив по пьяни слово.)
И однажды в табачном дыме парадной лестницы
Вдруг засмеется голосом пожилого.

Время покажет.
Время рассудит пусть.
"Добро" в алфавите следует за "глаголь".
Простите меня: я умножаю грусть.
Любите меня: я забираю боль.

А мне говорили, стоит сходить к врачу.
Одеться теплей и быть аккуратней впредь.

Солнце над Невским — моя отрада.
Небо над ним — жилище.
Грязные голуби Петрограда
Делают
Нас
чище.

Спрятать друг друга тогда от ветра —

Да. Тепло и трепещет. И мы на закате где-то.
И как будто бы всё, но осталось успеть одно —
В дом, куда попадает не так уж и много света,
Но сирень зато лезет ветками прям в окно.

Там, куда не добраться, но сердцу-то самый ближний.
Как-то после вечернего ливня чуть только тронь
Сад, который подарит не так уж и много вишни,

Какими бы времена ни казались лютыми,
Нас мамы учили — жить и не падать духом.
Добро торжествует.
И пусть пока не салютами —
Но запросто — вдоль дорог тополиным пухом.

Добро торжествует.
Венками из одуванчиков,

Я с ужасом смотрю на календарь.
Мой Новый год — налоги и отчёты.
Неужто я когда-то был бунтарь?..
— Мы в Петербург!
Поехали!
Ну что ты!

И вот я здесь... Родные голоса.

Знаешь,
чтоб улететь на море — нужны крылья.
Не билеты, не деньги, а просто сердец стук.
Всё на свете совсем легко может стать былью:
Просыпаешься, смотришь в окно, ну а там — юг.

Не беги: не спасёт ни объявленный рейс в Севилью
И ни даже двоюродной бабушки дом в Крыму.

Когда-нибудь вы поймёте, что этот город,
Устав по любому поводу ныть и охать,
С недавнего времени и навсегда — упорот,
Но что-то его придерживает за локоть.

От взглядов людей — свихнуться, но не смутиться,
Смеяться, идти и сухие искать дорожки.
…Куда же исчезли все городские птицы,

Люди такие сильные: знают себе цену,
Не верят ни в Бога, ни в друга, ни в чудо — и ни в пророчества,
А дома бьются своим
красивым телом о стены
И воют от безысходности, боли и одиночества.

Мы можем часами стоять у пустой стены.
И, кажется, сможем жить без еды и крова.

На горячие руки снежинки лягут,
Повернут уходящее время вспять.
В День рожденья становимся старше на год —
В Новый год — молодеем на двадцать пять.
Это значит, наш путь мы начнем сначала
От сверкающих стекол больших витрин.
— С Новым годом. Ну как ты? И я скучала.
(На, почисти, пожалуйста, мандарин. )

Мне без разницы, сколько на небе звёзд,
И неважно, какой наступает год,
Лишь бы кто-то меня поскорей увёз
Через настежь открытый служебный вход.

Мне без разницы, будут ли плакать вслед.
И неважно, в какую бежать весну.
Я оставлю им музыку и балет

Годы быстро пройдут лихие:
Их зима заметет порошею –
Мы ни капельки не плохие,
Можно даже сказать, хорошие.

Мы всё так же смеёмся ветру,
Что сдувает салфетки в патио,
Наша музыка стала ретро

Ты слышал? Ночные колокола
Над городом нашим опять звенели.
Я, кажется, кое-что поняла
Среди неувязок и канители.

А мысли-троллейбусы всё идут
С тех самых прохладных черемух мая.
Я знаю, что Светлое где-то тут,

Но Бах не Бог.
И Блок не Бог.
И даже Ван Гог — не Бог...
Он — встает сейчас в дальней комнате
коленями на горох,
Потому что принес двойку.
И, виляя хвостом,
грызет сухую говяжью кость

Торопимся. Бежим. И успеваем.
И только рвем листы с календарей.
Быстрей под новый год идут трамваи
И даже снег кружится всё быстрей.

И сердце бьется чаще — как у птицы.
Мы счастливы от праздничных забот.
А Бог, когда сказал не суетиться,

Про то, что, в общем, и так понятно планете всей, —
Читаю шепотом: может, кто-то уже заснул.
Так лучший зал — это съемный дом и пяток друзей,
А сцена — это — когда с ногами залезть на стул.

А лучший фильм — лежать вдвоем и смотреть в потолок.
А мысли лучшие — что в тернистом пришли пути.
Ночной маршрут проложил давно Александр Блок,

Проснуться от запаха венских вафель,
Шагов на кухне и знакомого голоса.
Босыми ногами ступить на кафель,
Запахивая халат,
поправляя волосы —
Всё в такт мурлычащей босса-новы.
Впервые за год
не ёжась от холода.

Кто-то считает, что нету Деда Мороза, а значит, и волшебства нет и, видимо, нету чуда. И вообще наша жизнь — бездарная скучная проза. Не верьте таким. Откуда им знать, откуда.
Потому что разве не чудо, когда ради дочери папа надевает бороду и смешно говорит басом. А мама оббегала целый город, отстояла не одну очередь, и нашла-таки игрушку-пони с нужным окрасом.
И хотя понятие чуда достаточно зыбкое и кончается на границе украшенных площадей, Новый год озаряет грустные лица улыбками и чудесными делает самых обычных людей.
Мне скоро 24. А я всё равно верю. От людей света больше, чем от любых огней. И тогда волшебство начинает стучаться в двери. И я радуюсь так же, как в детстве. Даже сильней.

Спящий город ночное небо накрыло пологом,
От комет защищая нас, как от летних мошек.
А давай не пойдём с тобой ни к каким психологам —
Вдруг психолог хорош —
и нам, не дай Бог, поможет.

Всё равно не у всех получится быть серьёзными...
Кто-то видит глаза в больших фонарях трамвая.

Я с трудом разжимаю веки:
Не очнуться от наваждения,
Я как будто в двадцатом веке,
В смысле, в самом его рождении.

И у книжной стою витрины,
Опустелой и кем-то брошенной,
Я, конечно же, не Марина,