Текст песни Максим Мяков - Мне снилось, что Бродский был человеком-храмом...
Исполнитель: Максим Мяков
Название песни: Мне снилось, что Бродский был человеком-храмом...
Дата добавления: 30.05.2020 | 05:44:04
Название песни: Мне снилось, что Бродский был человеком-храмом...
Дата добавления: 30.05.2020 | 05:44:04
Просмотров: 3
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Здесь расположен текст песни Максим Мяков - Мне снилось, что Бродский был человеком-храмом..., перевод и видео.
Индейской мудрости был вигвамом, наполненным свежесколотым хрупким льдом.
Мне снилось, что Пушкин стрелял по Данте, и ни один не признал ошибки.
Я чётко помню, как Команданте, забыв про пытку, тянулся шипкой.
(Поклон крадущего рифму - Мастеру). Мы отражаемся на стекле,
Но кажемся сами себе бесстрастными и припечатанными к земле.
Немного жарко - три тыщи градусов, а зубы стукают марш-озноб,
Среди метафор, синекдох, пафосов, пожалуй, худшую в мире троп
Рисуют линию три старухи, сияют зубом, прядут узор.
О, как прекрасно твоё "хи-хи", озорная вечность, как тёмен взор.
И ведь верхушки таёжных сосен видали многие сотни лет,
Но даже им неизвестна осень, где счастье есть, а печали нет.
Я знаю, что Бродский был человеком-храмом. И знание это сравнимо с полётом вниз:
Мы разбегаемся, долго падаем. На граните мы проступаем смолою лиц.
Наш отпечаток в веках останется, он будет остр, прозрачен, чист
Когда-нибудь об него поранится хороший парень, танцуя твист.
И жизнь его в тот же миг изменится, в его отраву проникнет кровь
И заиграет она, и вспенится, и не излечится в нём любовь
К таёжным соснам, хрустальным храмам, бессмертным звездам и болтовне,
Огонь небесный, гори вигвамом, гори извечно, гори во мне! I dreamed that Brodsky was a temple man, everywhere carrying a crystal house with him,
Native American wisdom was a wigwam filled with freshly cleaved, fragile ice.
I dreamed that Pushkin shot at Dante, and not one admitted a mistake.
I clearly remember how the Comandante, forgetting about the torture, reached for a hiss.
(The bow of the stealing rhyme - to the Master). We are reflected in the glass
But we seem to ourselves to be impassive and sealed to the earth.
A little hot - three thousand degrees, and teeth chatter march-chills,
Among the metaphors, sinekdoh, pathos, perhaps the worst in the world of trails
Three old women draw a line, shine with a tooth, spin a pattern.
Oh, how beautiful your “hee hee” is, mischievous eternity, like a dark eye.
And after all, the tops of taiga pines have been seen for hundreds of years,
But even they do not know autumn, where there is happiness, but there is no sadness.
I know that Brodsky was a temple man. And this knowledge is comparable to flying down:
We scatter, long fall. On granite we see tar of faces.
Our imprint will remain for centuries, it will be sharp, transparent, clean
Someday a good guy will get hurt by dancing a twist.
And his life will change at that moment, blood will penetrate into his poison
And she will play, and foam, and love cannot be cured in him
To taiga pines, crystal temples, immortal stars and chatter,
Heavenly fire, burn with a wigwam, burn forever, burn in me!
Скачать
О чем песня Максим Мяков - Мне снилось, что Бродский был человеком-храмом...?
