Эта женщина не дописана, Эта женщина не долатана, Этой женщине не до бисера, А до губ моих - Ада адова.
Этой женщине - только месяцы, Да и то совсем непорочные. Пусть слова ее не ременятся, Не скрипят зубами молочными.
Вот сидит она, непричастная, Непричесанная, ей без надобности, И рука ее не при часиках, И лицо ее не при радости.
Как ей хмурится, как ей горбится, Непрочитанной, обездоленной. Вся душа ее в белой горнице, Ну а горница недостроена.
Вот и все дела, мама-вишенка, Вот такие вот, непригожие. Почему она - просто лишенка, Ни гостиная, ни прихожая?
Что мне делать с ней, отлюбившему, Отходившему к бабам легкого? Подарить на грудь бусы лишние, Навести румян неба летного?
Ничего-то в ней не раскается, Ничего-то в ней не разбудится. Отернет лицо, сгонит пальцы, Незнакомо-страшно напудрится.
Я приеду к ней как-то пьяненьким, завалюсь во двор, стану окна бить, А в моем пльто кулек пряников, Апотом еще - что жевать и пить.
Выходи, скажу, девка подлая, Говорить хочу все, что на сердце. А она в ответ: "Ты не подлинный, А ты вали к другой, а то хватится!"
И опять закат свитра черного, И опять рассвет мира нового. Синий снег да снег, только в чем-то мы Виноваты все, невиновные.
Я иду домой, словно в озере, Карасем иду из мошны. Сколько женщин мы к черту бросили - Скольким сами мы не нужны!
Эта женщина с кожей тоненькой, Этой женщине из изгнания Будет гроб стоять в пятом томике Неизвестного мне издания.
Я иду домой, не юлю, Пять легавых я наколол. Мир обидели, как юлу, - Завели, забыв на кого.
11 ноября 1964 This woman is not written, This woman is not dolatana, This woman is not up to beads, And to my lips - hell hell.
This woman is only months old Yes, and then absolutely immaculate. Let her words not change, Do not grind their teeth milk.
Here she sits, uncomplicated, Unkempt, she needlessly And her hand is not in watch, And her face is not in joy.
How she frowns, how she hugs, Unread, destitute. Her whole soul is in a white upper room, Well, the room is unfinished.
That's all, mother cherry, These are the unsuitability. Why is she just a loser Neither the living room, nor the hallway?
What should I do with her lover Retreating to the women of the lung? Give extra beads on your chest, Bring blush sky flight?
Nothing will repent of her, Nothing will wake up in her. Will wipe his face, drive his fingers, Unfamiliar, terrible, powdered.
I will come to her once drunk, I will fall into the yard, I will beat the windows, And in my plto gingerbread bag, Apot still - what to chew and drink.
Come out, I say, wicked girl, I want to say everything in my heart. And she replied: "You are not authentic, And you have to go to another, and then it will suffice!
And again the sunset of the black sweater And again the dawn of the new world. Blue snow yes snow, only in something we Blame all innocent.
I am going home, as if in a lake, The crucian is coming from the moshna. How many women we threw the hell - How many we ourselves are not needed!
This woman with skin is thin, This woman from exile There will be a coffin in the fifth volume. Unknown to me edition.
I'm going home, not Julia, Five cops I pinned. The world was offended as Yulu, - Brought, forgetting who.